в каждом народном лечебнике бубнится про мед. Все больные за это помнят.
— И потому жрут его бочками? Я понимаю, раз люди платят — мы обязаны, — делился своими соображениями главврач, — но этот мед собирает вокруг нас больше всяких ос, чем пациентов. Меня вчера одна падла укусила…
— Надо сперва думать про людей, а потом за себя, — отрезала Майка. — Ты сам такое всю дорогу бакланил. Мед нужен. Многие больные требуют.
— Так ты же доктор. Скажи им: если мед жрать бочками, кроме аллергии и диабета, другой радости не прибавится.
— Славчик, они его не жрут, — раскололась Майка за методы лечения в своем отделении. — Просто некоторые больные хотят, чтобы их облили медом полностью. А потом санитары медленно слизывают его языками. У дамочек любая болезнь проходит при таких методах.
— Зато у меня болезнь по другому поводу, — не сдержался Моргунов. — Майка, я тебе по натуре говорю, осы жалят, с понтами взбесились. И знаешь что? Я вовсе не использую служебное положение. Это твои бугаи его используют. Мало им усиленного питания, так они еще мед бочками на шару лижут. Значит, так. Как я есть главный доктор, то категорически требую за переменить этот метод, усекла? Слушай, Майка, надо этих баб мазать лиманской грязью. Во-первых, она таки да лечебная, а по-второму, пускай скорпионы ее лижут. Посмотрим, долго их хватит для лечения грязью…
— И осы пропадут, — словно невзначай заметила Пилипчук.
— Осы не главное, — решительно сказал Моргунов. — Главное — здоровье людей. Лиманская грязь будет в дугу, согласно народным и последним достижениям науки. Возьми мое слово и отнеси его Скорпиону. И пускай он только не выполнит указаний. Я ему лично объявлю выговор и завяжу жало узлом.
— Как скажешь, — пожала плечами Майка и погасила сигарету. — У меня есть проблема. Как главного среди обоих отделений. Больные санаторного курса хотят культурного отдыха, а кроме бара и дискотеки, у нас ничего нет. Надо им сделать какие-то развлекательные мансы.
— Это твои проблемы, — сходу отбился главврач Славка, — у меня и так работы выше ноздрей Сабониса. Делай, что хочешь, хоть казино им открывай… Кстати, казино — это положительные эмоции для улучшения здоровья больных. Видишь, как я и такой мелочью тебе помогаю, Майка. Ты же сама должна тянуть из мозгов творческие мысли за помощь страдающим. Давай, вперед и с песней. Мне вкалывать надо.
Вместо того, чтобы выполнить указания старшего по должности, Майка нагло развалилась в кресле и сказала:
— Не бери на понт, Славчик. Работы у него полно. Думаешь, я не знаю, как ты работаешь? Одеяло на себя тянешь…
— Ты отвечаешь за свои слова? — подался вперед Моргунов.
— Сукой буду! — привела веский аргумент Майка.
— Сукой ты уже была, — поддел ее Моргунов. — Потому и катишь на меня бочку. Чтобы я тянул…
— Ну, может, я не так сказала, — примирительно заметила завотделением. — Но служебное положение в личных целях — будет точно.
— Ты опять за ос пену гонишь? — спросил главврач.
— Ну да, ос. Думаешь, я не знаю, чем ты тут работаешь? Дел у него полно! Славчик, не трави мне баланду. Вчера тоже за дела бухтел, а сам закрылся с новенькой сиделкой и давал ей на клык.
— Майка, как ты могла так подумать, чтобы я… Да, я закрылся. Ну и что? Это что, называется тянуть на себя, использовать в личных целях?
— Конечно, — спокойно подтвердила Майка. — Я потому и высказываю тебе критику от имени трудового коллектива, как положено у докторов.
— Это не критика, а поклеп, — возбудился Моргунов. — Потому что я занимался делом. Тебе кажется в личных целях, а на самом деле — для блага больных. Как я могу допустить человека до работы, если не знаю за его способностей? А вдруг пойдут жалобы? Вот мне и приходится делать собеседования, как принято в других конторах перед приемом до трудовых коллективов. И после всего ты говоришь… Смотри, сколько мне сегодня надо успеть.
Моргунов продемонстрировал завотделением Пилипчук лист, изъеденный мелкой машинописью.
— Я не буду рассказывать за всякие хозяйские глупости, — нес Моргунов, — но ты врубись, сколько нам Анька Люкс наколдовала. Кстати, одно из дел может проканать по твоей части. Но разве я перекидываю в тебя своей работой? Нет. А ты в меня бочки катишь, варганку крутишь… Так я же не говорю тебе: одному пассажиру Анька наколдовала его мечту встретить, как тут написано? У, слова паскудные, как они их запоминают? «Нетронутую девочку, которая подарит свою невинность». Да, так вот. Я же не кричу: Майка, если другое колдовство — это, конечно, зато девочки — явно по твоей части. Давай, организуй, чтобы клиент пробил целку, причем с трех до пяти, у него другого времени нет… Я же такое тебе не рассказываю. Анька тоже… Колдует не как нам удобно, а где клиенту хочется. Мало того, я еще должен в этом городе целки искать. Прикинь, чего это стоит. Перо в бок найдешь быстрее, чем эту невинную без суда. А ты бьешь упреками по нерве…
— Успокойся, Славчик, — чуть ли не извиняющимся тоном сказала Майка. — По-моему, ты просто устал.
— До полного счастья мне не хватает лечиться в твоем отделении, — отошел Моргунов. — Помнишь, как хорошо было когда-то? Когда мы были чуть моложе и не работали в официальном положении? Иди, Майка, у меня сейчас стрела набита с начальником рекламы. Этот припарок, чувствую, начнет пить кровь не хуже других. Скорее бы, нет сил, на пенсию.
Пресс-атташе Сосисомиди мгновенно подтвердил худшие опасения главврача «Гиппократа». Заявившись до кабинета Моргунова, Янис вместо того, чтобы спросить у руководства: чего бы мне еще сделать полезного для блага общества и его убогих, стал здорово нарываться на комплименты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89