Дядя Зуй дошёл до бочки с селёдками да и остановился, будто боялся подойти к клеёнке.
- Слепит! - сказал он издали. - Слышь, Колька Дрождев, глаза ослепляет! Веришь или нет?
И дядя Зуй нарочно зажмурился и стал смотреть на клеёнку в узкую щёлочку между век.
- Кажись, васильки нарисованы, - хрипло сказал Колька Дрождев, - хоть и сорная трава, но голубая.
Да, на клеёнке были нарисованы васильки, те самые, что растут повсюду на поле, только покрупнее и, кажется, даже ярче, чем настоящие. А фон под ними был подложен белоснежный.
- Поднебесная, поднебесная, - заговорили женщины, - какая красавица! Надо покупать!
- Ну, Максимыч, - сказала Мирониха, - отрезай пять метров.
Продавец Пётр Максимыч поправил на носу металлические очки, достал из-под прилавка ножницы, нанизал их на пальцы и почикал в воздухе, будто проверял, хорошо ли они чикают, нет ли сцеплений.
- Пяти метров отрезать не могу, - сказал он, перестав чикать.
- Это почему ж ты не можешь? - заволновалась Мирониха. - Отрезай, говорю!
- Не кричи, - строго сказал Пётр Максимыч, чикнув ножницами на Мирониху, - клеёнки привезли мало. Я её всю измерил, и получается по полтора метра на каждый дом. Надо, чтоб всем хватило.
Тут же в магазине начался шум, все женщины стали разом разбираться, правильно это или неправильно. Особенно горячилась Мирониха.
- Отрезай! - наседала она на Петра Максимыча. - Кто первый стоит, тот пускай и берёт сколько хочет.
- Ишь, придумала! - говорили другие. - Нарежет себе пять метров, а другим нечем стол покрывать. Надо, чтоб всем хватило.
- А если у меня стол длинный? - кричала Мирониха. - Мне полтора метра не хватит! Что ж мне, стол отпиливать?
- Можешь отпиливать, - сказал Пётр Максимыч, чикая ножницами.
Тут же все стали вспоминать, у кого какой стол, а Мирониха побежала домой стол мерить. За нею потянулись и другие женщины.
В магазине остались только дядя Зуй да Колька Дрождев.
- Слышь, Колька, а у меня-то стол коротенький, - говорил дядя Зуй. Нюрка сядет с того конца, я с этого - вот и весь стол. Мне клеёнки хватит, ещё и с напуском будет.
- А у меня стол круглый, - хмуро сказал Колька Дрождев, - а раздвинешь - яйцо получается.
Первой в магазин вернулась Мирониха.
- Режь метр восемьдесят! - бухнула она.
- Не могу, - сказал Пётр Максимыч.
- Да что же это! - закричала Мирониха. - Где я возьму ещё тридцать сантиметров?
- Да ладно тебе, - сказал дядя Зуй, - останется кусочек стола непокрытым, будешь на это место рыбьи кости складывать.
- Тебя не спросила! - закричала Мирониха. - Сам вон скоро свои кости сложишь, старый пень!
- Ишь, ругается! - сказал дядя Зуй добродушно. - Ладно. Максимыч, прирежь ей недостачу из моего куска. Пускай не орёт. Пускай рыбьи кости на клеёнку складывает.
Продавец Пётр Максимыч приложил к клеёнке деревянный метр, отмерил сколько надо, и с треском ножницы впились в клеёнку, разрубая васильки.
- Бери-бери, Мирониха, - говорил дядя Зуй, - пользуйся. Хочешь её мылом мой, хочешь стирай. От этой клеёнки убыли не будет. Ей износу нет. Пользуйся, Мирониха, чашки на неё ставь, супы, самовары ставь. Только смотри будь осторожна с ней, Мирониха. Не погуби клеёнку!
- Тебя не спросила, - сказала Мирониха, взяла, кроме клеёнки, селёдок и пряников и ушла из магазина.
- Твой кусок, Зуюшко, укоротился, - сказал Пётр Максимыч.
- Ладно, у меня стол маленький... Кто там следующий? Подходи.
- Я, - сказала тётка Ксеня, - мне надо метр семьдесят.
- Где ж я тебе возьму метр семьдесят? - спросил Пётр Максимыч.
- Где хочешь, там и бери. А у меня дети малые дома сидят, плачут, клеёнки хочут.
- Пускай плачут! - закричал Пётр Максимыч. - Где я тебе возьму?
Тётка Ксеня махнула рукой на Петра Максимыча и сама заплакала.
- Вот ведь дела, - сказал дядя Зуй, - с клеёнкой с этой! Ладно, Максимыч, прирежь и ей недостачу, мне небось хватит. А то клеёнка, дьявол, больно уж хороша, женщине и обидно, что не хватает... Теперь-то довольна, что ль, тётка Ксеня, или не довольна? А клеёночка-то какая - прям искры из глаз. Какая сильная сила цвета. Постелишь её на стол, а на столе - цветочки, ровно лужок... Кто там следующий? Манька Клеткина? А какой у тебя, Манька, будет стол?
- Не знаю, - тихо сказала Манька.
- Так ты что ж, не мерила, что ль?
- Мерила, - сказала Манька ещё тише.
- Ну, и сколько получилось?
- Не знаю. Я верёвочкой мерила.
Манька достала из кармана верёвочку, узлом завязанную на конце.
- Вот, - сказала она, - у меня такой стол, как эта верёвочка.
- Как верёвочке ни виться, - строго сказал Пётр Максимыч, - а концу всё равно быть.
Он приложил деревянный метр, померил Манькину верёвочку и сказал:
- Опять нехватка. Метр семьдесят пять.
- Эх, - махнул рукой дядя Зуй, - прирезай недостачу от моего куска, режь на всю верёвочку. А ты, Манька, горячие кастрюли на клеёнку не ставь, ставь на подложку. Поняла, что ль? Сделай подложку из дощечки.
- Поняла, - тихо сказала Манька, - спасибо, батюшка.
- Или того лучше, Манька. Ты ко мне забеги, я тебе готовую подложку дам... Кто следующий-то там?
Дело в магазине пошло как по маслу. Пётр Максимыч только чикал ножницами, и через десять минут от дядизуевой клеёнки почти ничего не осталось.
Но эти десять минут дядя Зуй не терял даром. Он расхваливал клеёнку, жмурился от силы цвета, сомневался: не заграничная ли она?
- Ну, Зуюшка, - сказал наконец Пётр Максимыч, - у тебя осталось двадцать сантиметров.
- Чтой-то больно мало.
- Так выходит. Двадцать сантиметров тебе, полтора метра Кольке Дрождеву.
- Может, какие-нибудь есть запасы? - намекнул дядя Зуй. - Для близких покупателей?
- Запасов нету, - твёрдо сказал Пётр Максимыч.
- Видишь ты, нету запасов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15