Он ходит в резиновых сапогах, носит на плече сумку, в руках - кнут. Настоящий пастух.
Когда на закате он пригоняет стадо, за ним бегут братья Моховы и кричат:
Васька Марей!
Не корми
Комарей!
- Да как же не кормить-то их? - отвечает Васька. - Они же ведь кусаются.
Хозяйки Марея уважают.
- Кушай, Васенька, сытней, гляди веселей! - потчует его Пантелевна, когда он обедает у нас.
И Вася налегает на щи с мясом.
А обедает Вася в очередь. Сегодня - у нас, завтра - у Зуюшки, потом - у Миронихи, и пошло, и пошло. Каждый день - в новом доме.
Кормить его стараются как можно лучше, чтоб дело своё знал. Кормят и дело втолковывают:
- Ты уж, Вася, за Ночкой-то моей доглядай как следовает.
- Ладно, - кивает Вася. - Не печалься, Пантелевна. Я за твоей Ночкой во как доглядаю!
Часто в лесу я натыкался на стадо, но ни разу не видел, чтоб Вася особенно доглядал. Скотина сама по себе ходит, а Вася спит в бузине - сны доглядает.
- Вась! Вась! Коровы ушли!
- Что? Ах, чёрт! - вскакивает Вася. - Куда-а-а?
Потом видит меня и говорит:
- Ну перешорохал ты меня!.. Давай закуривай.
Перешорохал - значит напугал.
Но однажды Вася крепко перепугался. Из-за быка. Бык чистодорский очень злой. Глаза наливные, как яблоки. Звать Буня.
Он даже траву-то страшно жрёт. Жамкнет, жамкнет и подымает голову - нет ли кого рядом, чтоб забодать.
Он многих бодал: Туголукова бодал, деда Мирошу. Бригадира Фролова бодал, но не забодал - бригадир в трактор спрятался, в ДТ-75. А Буня в кабинку глядит и широким языком стекло лижет.
На другой день бригадир пошёл к зоотехнику Николаю.
- Что, - говорит, - хочешь делай, надо Буньке рога спилить.
Николаю рога пилить не хотелось.
- У меня такой пилы нет. Надо специальную роговую пилу. Ножовкой их не возьмёшь.
- Подыщи какой-нибудь лобзик, - говорит Фролов. - Что касаемо меня или деда Мироши, - пускай бодает. Но вот скоро к нам комиссия приедет. Что, как он комиссию забодает? Будешь тогда отвечать.
Гибель комиссии Николая напугала.
- Ладно, - говорит, - найду лобзик.
И на другой день зазвал к себе вечером Ваську Марея. Стал пельменями угощать. Потом говорит:
- Вася, надо рога пилить.
- Какие, - Вася говорит, - рога?
- Бунькины.
Вася пельмени доел и говорит:
- Нет.
- Вася, он комиссию забодает.
- Пускай бодает, - говорит Вася. - Мне комиссии не жалко.
Так Вася и не согласился. Тогда Николай стал Туголукова уговаривать, плотника.
- Ладно, - говорит Туголуков, - я согласен. Я - человек, Бунькой боданный.
Вечером завели Буню в загон с толстой изгородью. Он как вошёл, сразу понял - дело нечисто. Взревел так, что сразу все собаки отозвались. Задрал Бунька хвост и пошёл по кругу. Разогнался - ударил грудью в изгородь. Изгородь выдержала, а Туголуков на рога верёвку накинул, прикрутил бычью башку к изгороди. Потом и ноги ему связал - стреножил. Только хвост у Буни свободный остался, и этим-то хвостом он всё-таки съездил Туголукова по уху.
Николай залез на изгородь, достал свой лобзик, и вдруг над самым ухом у него - трах! - выстрел. Трах! Трах!
- Слезай с изгороди! Всех перестреляю!
Васька Марей бежит, кнутом стреляет.
- Не дам быка пилить!
- Да что ты, Вася? - говорит Николай. - Рога опасны.
- Ничего-ничего, - говорит Вася, - их можно и стороной обойти.
Так и не дал спилить Буньке рога. И правильно сделал. Хоть и злой бык, зато настоящий. Чистодорский. Уважаемый.
ВЫСТРЕЛ
Школа у нас маленькая.
В ней всего-то одна комната. Зато в этой комнате четыре класса.
В первом - одна ученица, Нюра Зуева.
Во втором - опять один ученик, Федюша Миронов.
В третьем - два брата Моховы.
А в четвёртом - никого нет. На будущий год братья Моховы будут.
Всего, значит, в школе сколько? Четыре человека. С учителем Алексей Степанычем - пять.
- Набралось-таки народу, - сказала Нюрка, когда научилась считать.
- Да, народу немало, - ответил Алексей Степаныч. - И завтра после уроков весь этот народ пойдёт на картошку. Того гляди, ударят холода, а картошка у колхоза невыкопанная.
- А как же кролики? - спросил Федюша Миронов.
- Дежурной за кроликами оставим Нюру.
Кроликов в школе было немало. Их было больше ста, а именно - сто четыре.
- Ну, наплодились... - сказала Нюрка на следующий день, когда все ушли на картошку.
Кролики сидели в деревянных ящиках, а ящики стояли вокруг школы, между яблонями. Даже казалось, что это стоят ульи. Но это были не пчёлы.
Но почему-то казалось, что они жужжат!
Но это, конечно, жужжали не кролики. Это за забором мальчик Витя жужжал на специальной палочке.
Дежурить Нюрке было нетрудно.
Вначале Нюрка дала кроликам всякой ботвы и веток. Они жевали, шевелили ушами, подмигивали ей: мол, давай-давай, наваливай побольше ботвы.
Потом Нюрка выметала клетки. Кролики пугались веника, порхали от него. Крольчат Нюрка выпустила на траву, в загон, огороженный сеткой.
Дело было сделано. Теперь надо было только следить, чтобы всё было в порядке.
Нюрка прошлась по школьному двору - всё было в порядке. Она зашла в чулан и достала сторожевое ружьё.
"На всякий случай, - думала она. - Может быть, ястреб налетит".
Но ястреб не налетал. Он кружил вдалеке, высматривая цыплят.
Нюрке стало скучно. Она залезла на забор и поглядела в поле. Далеко, на картофельном поле, были видны люди. Изредка приезжал грузовик, нагружался картошкой и снова уезжал.
Нюрка сидела на заборе, когда подошёл Витя, тот самый, что жужжал на специальной палочке.
- Перестань жужжать, - сказала Нюрка.
Витя перестал.
- Видишь это ружьё?
Витя приложил к глазам кулаки, пригляделся, как бы в бинокль, и сказал:
- Вижу, матушка.
- Знаешь, как тут на чего нажимать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15