«Ну, все, – подумал лейтенант, – не выберусь…»
Он задыхался. Широко раскрыв рот, он пытался вздохнуть и втягивал в себя снежную труху. Она таяла на губах, на щеках. Он ударил в снег кулаком, и рука его встретила пустоту – окно, выбитое снежной волной.
Лейтенанту Генералову повезло. Он протиснулся через окно, попал в полосу рыхлого снега и выбрался на гребень сугроба.
В предутреннем свете глянул вокруг и не увидел заставы. Ни крыши, ни стен, ни дверей – снег…
Он крикнул, но никто не услышал его.
Он один выбрался из-под обвала.
Ветер выл, затягивал сугроб узлами, нес льдинки, которые со звоном впивались в лицо.
Лейтенант пробрался обратно через то же окно, и уткнулся в снежную стену, и стал ее разгребать. Руки сразу застыли, сделались вроде деревянные, выструганные из еловой доски, и он разгребал снег, словно двумя лопатками.
Он полз и что-то кричал в темноте, но что это были за слова и какой в них заключался смысл, разобрать было невозможно.
Прошел, наверно, час. Лейтенант пробил в снегу узкую щель и добрался до койки, на которой всегда спал солдат Игорь Соколов. Койка была пуста.
Стало страшно. Показалось, что нету уже никого под снегом, что все люди умерли, рассыпались и превратились в снег.
Вдруг он почувствовал: шерсть какого-то зверя трогает руками! Будто бы зверь этот спит здесь, в снегу. Это была ветка новогодней елки.
«У-у-у-у-у-у-у-у!» – послышалось, и он не мог понять: ветер ли воет, человек ли зовет. И понял, что рядом живой, что это он кричит, а слов не разберешь и слышен только глухой жуткий звук: «у-у-у-у-у-у-у-у…»
Старшина Кошкин пробирался навстречу лейтенанту, и они столкнулись лицом к лицу в темноте.
Теперь они копали вдвоем и помогли выбраться еще двум солдатам.
Они нашли фонарь и нашли автоматы и вчетвером уже крушили снег.
Через два часа они откопали всех. Только солдата Соколова нигде не было. Они копали еще час и нашли Соколова.
А к утру буран поутих. Выбравшись наружу, пограничники увидели, что все постройки на заставе занесены снегом, только радиоантенна торчит, будто метелочка.
Увязая в снегу, они стали спускаться с горы на соседнюю заставу и поочередно несли на руках Игоря Соколова.
Когда наступила весна и снег начал таять, старшина отправился на заставу. С ним пошел Игорь Соколов. Они долго бродили, разбрасывали снег, разыскивая вещи, заваленные лавиной. Вдруг старшина услыхал какой-то странный звук.
– Слышишь что-нибудь, Соколов?
– Слышу, кто-то слабо хрюкает!
– Слабо хрюкает?
– Слабовато!
– А ну давай лопату!
Они копнули два раза и выкопали… живую свинью!
Три месяца прожила она под снегом – и хоть бы что. Тощая была – смотреть жалко. Всю землю под заставой разрыла, корешки искала, этим и жива была.
Когда об этом узнали на соседних заставах, стали в гости ходить, на свинью глядеть. А пограничники ее выходили, давали ей по картошине и прозвали Снежной королевой.
ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ
Особое задание?
Да что же это за особое задание такое?
Наверно, задание как задание, а особым называется только для красоты. Чего в нем такого особого, в задании-то в этом? Уж, наверное, ничего.
Так или иначе, а только однажды вечером…
Глава первая,
в которой появляется Галоша
А только однажды вечером я очутился высоко в горах, на пограничной заставе. Конечно, я приехал сюда не просто так. У меня было задание написать рассказ про пограничников. Но только в этом задании ничего особого нет. Вот я пишу рассказ – что ж тут особого?
И вот я приехал на пограничную заставу. Голые горные вершины окружали меня, а на склоне горы, среди корявых красных камней, стояло несколько домиков.
Это и была застава.
Меня встретил начальник заставы капитан Воронцов и отвел в один из домиков, чтоб я мог отдохнуть и побриться с дороги.
– Отдыхайте и брейтесь, – сказал капитан. – Я скоро приду.
Я стал отдыхать и бриться, и, наверное, прошел целый час, а капитан не возвращался.
Вдруг в дверь кто-то постучал.
– Кто там? – спросил я.
– Мне неудобно, – послышалось за дверью.
– Как – неудобно? – удивился я.
– Мне неудобно из-за двери фамилию называть, – сказали из-за двери.
Я глянул в зеркало и увидел свою совершенно обалдевшую от таких ответов физиономию.
Дверь между тем скрипнула, и как-то особенно скрипнула, даже вроде фыркнула – фррррр! – и в комнату вошел солдат. На голове у него был поварской колпак.
– Здравствуйте, – сказал он. – Моя фамилия Галоша.
Он вдруг снял с головы колпак и подбросил его вверх, да так ловко, что колпак наделся прямо ему на макушку.
– Гмм… – сказал я. – Как же пишется ваша фамилия: Галоша или Калоша?
– Галоша, – сказал Галоша.
– Очень приятно.
– Я слышал, что вы пишете рассказ о пограничниках?
– Пишу.
– Так я расскажу вам одну историю, а вы пишите рассказ.
Эти слова меня здорово удивили.
Я повнимательней поглядел на Галошу и увидел, что лицо у него самое обычное: нос, брови, глаза. Да, но при чем же здесь рассказ?
– При чем здесь рассказ? – спросил я. – О чем рассказ?
– Дело в том, что я повар, – быстро сказал Галоша. – Понимаете?
Он снял колпак и покрутил его в руках. Я заглянул внутрь колпака.
Там, понятно, ничего не было. Я собрался с мыслями и сказал:
– Закуривайте, товарищ Галоша.
– Что вы! Что вы! – крикнул Галоша. – Потап унюхает!!!
– Какой Потап? – удивился я. – Какой такой Потап? Что вы ваньку валяете?
– При чем здесь Ванька? – удивился теперь Галоша. – Ванька домой уехал!
Я уже ничего не понимал и глядел на Галошу, как сыч на сову. Тогда Галоша подбросил вверх свой колпак, да так ловко, что колпак наделся прямо ему на макушку.
– Итак… – сказал Галоша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53