Ждал, пока не спадет первый обжигающий жар. Холодильник Гнида разморозил и помыл в качестве благодарности за прекрасно проведенное вместе время. Открытая хлебница проветривалась, раздражая воспоминаниями.Гнида созрел на дело. Риск был огромный, но оно того стоило. Несколько опасных минут — и минимум месяц еды и питья! Об этом стоило задуматься. Не какой-нибудь хапок кошелька из пенсионерской сетки в троллейбусе. Стратегический план был намного серьезней! Гнида шел на ларек. Он присмотрел его еще тогда, ночью, когда они с Моченым впервые оказались на Лиговке.Вор отхлебнул обжигающей жидкости, и во рту сразу приятно загорчило. В животе разлилось тепло, мозг прояснился, ДЕЛО показалось не таким уж безнадежным, несмотря на почти семьдесят лет налетчика-сердечника с одной стороны, и тридцать лет грузчицы-продавщицы — с другой.Гнида хлебнул еще и начал одеваться. Сердце билось быстро, но ровно. Он надел сапоги. Игнорируя летнее тепло, накинул телогрейку, на случай если спать все же придется в казенной хате. Потом еще раз оглянулся на дом, ставший почти родным. И в это время раздался звонок в дверь.Сердце рвануло вскачь. Будто позорные менты его просчитали заранее и пришли брать чисто за умысел. Стараясь ступать тихо, Гнида подошел к двери и посмотрел в глазок. На лестнице стоял незнакомый мужик в костюме и галстуке. Он улыбался белоснежными зубами и приветливо махал рукой, будто видел сквозь дверь. Гнида отшатнулся.— Кто? — хрипло спросил он, надеясь, что его не услышат.— Я! Открывай! — донеслось с площадки. Человек требовательно постучал по двери кулаком.— Че надо? — снова спросил Гнида. — Голяк на базе. Я тут в одно рыло чалюсь. Канай в туман, фраер.— Ты че, Санек? Нюх потерял? Это я, Глеб!— Какой на… Глеб? — вырвалось у старика, затем он тихо охнул и принялся лихорадочно отпирать замки. * * * Впустив пахана, старый зэк присел, где стоял. Моченый встал в дверях и широко улыбнулся, раскрыв пасть, как голодная акула. Хотя теперь точнее было бы называть его Глебом. И желательно по отчеству. Тихим почтительным шепотом.Гнида рассмотрел кореша и попытался упасть. Но поскольку он и так сидел на полу, падать оказалось некуда. Сердце его перестало биться и шмякнулось на желудок, вызвав приступ тошноты. Челюсть коротко лязгнула, прокомпостировав приступ изумления. Короткие, уложенные в идеально ровный пробор каштановые волосы на черепе папы и два шнифта Глаз (жарг.)

— этобыло уже слишком.До ужаса натуральный протез в правой глазнице глядел в одну точку, не шевелясь. От этого Гниде стало совсем худо. Остальное можно было бы не перечислять… а надо! Тридцать два керамических зуба на металлических стержнях, вживленных прямо в челюсти, могли бы разгрызть проволоку, не то что хрящи пресловутой говядины. Светлый льняной костюм сидел как на манекенщике модельного агентства. Хотя в облике Моченого от педераста ничего не было. Если бы не легкая хромота и поскрипывание нового протеза, никто не смог бы догадаться, что реально ноги просто нет.— Куда намылился? — спросил Моченый. Он поставил на пол две огромные сумки и сел рядом с другом.— На дело. Жрать нечего. Пойдешь прицепом? Или теперь в падлу? — Гнида с вызовом посмотрел на пахана.— Не баклань Шуметь без повода (жарг.)

, кореш. Сейчас растолкую, что куда.— И как бабки скрысятничал? — Гнида встал, готовясь ответить за базар.— Обидеть хочешь? — спокойно произнес Моченый и подвинул ногой одну из сумок: — Твоя доля.Молния поползла по сумке с противным скрипом. Сверху лежал конверт. Тот самый, в котором раньше были деньги.— Можешь не ерзать. Все в пополаме. Секи, в сидоре — шмотье и шкары. На любую погоду. Можно даже в Саху сгулять без этапа. По памятным местам! — хохотнул Моченый и хлопнул друга по плечу: — Поедем?Гнида умоляюще посмотрел на него.— Да шучу я. Так ты на дело мылишься? Небось на ларек зарядился? А, Санек? — Он толкнул ногой вторую сумку. — Забей. Там все — просрочка. Залежалый товар. Хана сроку годности. Как у нас с тобой. Вот реальная жратва! У тебя чифира нет? Покалякать надо!На Гниду обрушилось простое человеческое счастье. Пахан попросил чифира! Моченый вернулся к жизни! Правда, из-за этого Гнида чуть было не двинул коней, но это уже труха. Главное, что каждой шестерке положен пахан, а каждому вору — кореш! И у Гниды он снова появился! * * * Они сидели на кухне и отхлебывали обжигающий чифир из алюминиевых кружек, которые Гнида случайно обнаружил в прикроватной тумбочке «камеры». Еда на столе поражала воображение не столько содержанием, сколько упаковкой.— У нас че? Рыбу перестали ловить? — удивленно вскинул брови Гнида и подкинул в руке ломтики семги, запечатанные в яркую вакуумную упаковку. — Ни одного русского слова! Это и хавать стремно! Ведь отравят! Бля буду, отравят!— А мы им за это атомную бомбу — херак! — Моченый сильно стукнул кулаком по столу. — И они это знают. Так что жри! Не отравят. В магазине, где я брал, меня уже шугаются.Гнида с уважением посмотрел на пахана. Стоило ему буквально на неделю выйти из квартиры, а его уже где-то боялись. Моченый явно начал просекать новую жизнь.Еду, которую и хавкой-то было не назвать, растолкали по полкам в помытый холодильник. Морепродукты под чифир пошли не очень. Крабов, икру и импортную семгу запихали туда, где должны были быть яйца. Дальше праздник пошел под конфетку. Забирало быстро.— А я тебе так скажу, Санек. Сейчас у них, — Моченый махнул рукой в сторону входной двери, — все можно. Только бабки максай. Обуют, конечно, как лохов. Слово скажешь — крышу подгонят. Платить не будешь — душу вынут. На хату разведут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123