ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Прямо в ней и хоронить будем.
– Так в ней же ничего нет, кроме грязи!
– Вот эта грязь – он и есть.
* * *
Вдова была безутешна. Вся в слезах она бросилась домой. Уже в коридоре она почуяла что-то неладное. Причем почуяла носом. На табуретке стояла бутылка, а внутри по донышку бегала маленькая Полина Григорьевна и рыдала:
– Зря я знахарю-то рубль не дала!
Вдова Силуэтова распахнула дверь комнаты и увидела мужа. Он сидел за столом и нагревал на спиртовке реторту, из которой тонкой струйкой вился дымок, превращаясь в голову заведующего лабораторией – знахаря. Голова покачивалась в воздухе и говорила:
– Ты, Володька, талант! И талант истинный! Только ты им пользоваться не умеешь…
Баня
Когда постановили в нашем районе воздвигнуть баню, первым делом стали ей место искать. Тут, значит, магазин стоит. Тут – церквушка. А там, значит, – пустырь. Ничего на этом пустыре нет. Только высится посередине пивной ларек.
Ну что, постановили снести к чертям собачьим эту церквушку. Поскольку она все равно уже старая. Пятнадцатого века.
А отвели на строительство бани жутко короткий срок: три с половиной года. Полгода – это, значит, непосредственно саму баню строить. А три года – церковь ломать.
Ну, первой же взрывной волной сдуло к ядрене фене магазин! А пивной ларек – молодцом! Там только у алкашей пену с пива сдуло.
А вот уж после седьмого взрыва, когда у нашего прораба кисть оторвало, хорошо, что малярную, а с церквушки слетели вороны, правда, жареные, поняли мы, что с религией надо завязывать. Как говорят индийские астрологи, против кармы не попрешь!
А нам под строительство бани отвели новое место. Очень хорошее. Рядом с болотом.
Испачкался в болоте – и в баню. Помылся в бане – и опять в болото.
И вот, значит, строим мы баню. По порядку строим, согласно инструкции. Сначала – первый этаж. Потом – второй… Вот уже и тринадцатый этаж достраиваем. А баня почему-то все одноэтажная получается. Если не сказать – ниже. Её в болото засасывает.
Мы говорим:
– Чего-то мы, ребята, не в ту сторону кладем. По проекту, вроде, вверх было.
Прораб говорит:
– А и пусть! Ну этот проект в болото! Жизнь нам диктует другие законы.
И вот мы уже строим высотную баню-землескреб. Но вдруг где-то в районе девяностого этажа продвижение бани к центру земли прекращается.
Прораб говорит:
– Ну, слава богу, фундамент готов! Давайте скорей саму баню нашлепывать.
Мы говорим:
– Так у нас уже стройматериалы кончились. Только стекло осталось.
Прораб говорит:
– О'кеюшки! Сделаем баню в стиле «модерн». Пусть люди глядят сквозь стекло и любуются на окружающую природу.
Мы говорим:
– Да на всю баню-то стекла не хватит. Один мешок всего и остался. Да и то – в виде дребезгов.
В общем, комиссия баню приняла. Правда – за что-то другое.
Сейчас мост будем строить. Реку только подходящую найдем.
Смех сквозь слезы
Писатель Обрезкин писал длинные и скучные юмористические рассказы. Его активно печатали в газетах и журналах, но никогда не включали в концерты и не предлагали публичных выступлений, потому что к юмору, звучащему со сцены, предъявляются другие требования, а именно: юмор должен быть смешным.
И вот однажды писатель Обрезкин попросил включить его в какой-то большой концерт.
Ведущий, как обычно, ответил, что он бы включил и с превеликим удовольствием, но программа концерта, к сожалению, уже утверждена, и свободных мест нет. Обрезкин стал его уговаривать, стуча кулаком по столу, и в порыве возмущения вдруг крикнул:
– У меня дядя в конце концов умер!
Ведущий сразу растерялся.
– О, простите! – сказал он. – Тогда, конечно. Такое горе. Только коротенько.
Так писатель Обрезкин был включен в концерт.
Перед его выходом ведущий объявил:
– Уважаемые зрители! Сейчас перед вами выступит писатель Обрезкин. У него произошло большое горе: умер дядя. Поэтому во время чтения писателем своего юмористического рассказа я бы попросил зал как можно больше смеяться.
Обрезкин вышел на сцену и под дружный смех прочел длинный и скучный юмористический рассказ.
На волне аплодисментов он влетел за кулисы и попросил ведущего разрешить ему прочесть ещё один рассказ.
– Не имею права, – ответил ведущий. – У вас же умер один дядя?!
– Нет, – сказал Обрезкин. – ещё тётя.
Ведущий вышел на сцену и объявил об этом залу.
Над вторым рассказом смеялись ещё больше.
Окрыленный успехом, Обрезкин бросился опять к ведущему.
– Кто ещё? – со страхом прошептал ведущий.
– Двое детей! – радостно сказал Обрезкин. – Но совсем небольшие. По полстранички каждый.
– А как объявить народу?
– Объявите: авиационная катастрофа.
– Это же на целый час! – ужаснулся ведущий.
– Нет, – сказал Обрезкин. – Самолет областного значения.
Ведущий так и объявил. Писатель Обрезкин вышел на сцену и под душераздирающий хохот прочел ещё два рассказа.
Из зала послышались возгласы:
– Бис!
Ведущий вышел на сцену и объяснил, что второй раз одни и те же родственники умереть не могут.
Тогда кто-то крикнул:
– Автора!
Ведущий весь в слезах бросился к телефону и стал звонить в аэропорт, чтобы прислали механика, по вине которого разбился самолет.
Ему ответили, что самолеты в их области ещё никогда не разбивались. У них вообще нет самолетов.
Ведущий заплакал ещё сильней и объявил все зрителям.
Наступила гробовая тишина: слышно было только, как плотник сколачивал гроб.
Раздались крики:
– Надувательство! Сапожники! Верните деньги!..
В настоящее время писатель Обрезкин уже вышел из гипса, но больше нигде не выступает – и все по вине отличной службы «Аэрофлота».
Начинание
Тут на днях одна вахтерша умерла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– Так в ней же ничего нет, кроме грязи!
– Вот эта грязь – он и есть.
* * *
Вдова была безутешна. Вся в слезах она бросилась домой. Уже в коридоре она почуяла что-то неладное. Причем почуяла носом. На табуретке стояла бутылка, а внутри по донышку бегала маленькая Полина Григорьевна и рыдала:
– Зря я знахарю-то рубль не дала!
Вдова Силуэтова распахнула дверь комнаты и увидела мужа. Он сидел за столом и нагревал на спиртовке реторту, из которой тонкой струйкой вился дымок, превращаясь в голову заведующего лабораторией – знахаря. Голова покачивалась в воздухе и говорила:
– Ты, Володька, талант! И талант истинный! Только ты им пользоваться не умеешь…
Баня
Когда постановили в нашем районе воздвигнуть баню, первым делом стали ей место искать. Тут, значит, магазин стоит. Тут – церквушка. А там, значит, – пустырь. Ничего на этом пустыре нет. Только высится посередине пивной ларек.
Ну что, постановили снести к чертям собачьим эту церквушку. Поскольку она все равно уже старая. Пятнадцатого века.
А отвели на строительство бани жутко короткий срок: три с половиной года. Полгода – это, значит, непосредственно саму баню строить. А три года – церковь ломать.
Ну, первой же взрывной волной сдуло к ядрене фене магазин! А пивной ларек – молодцом! Там только у алкашей пену с пива сдуло.
А вот уж после седьмого взрыва, когда у нашего прораба кисть оторвало, хорошо, что малярную, а с церквушки слетели вороны, правда, жареные, поняли мы, что с религией надо завязывать. Как говорят индийские астрологи, против кармы не попрешь!
А нам под строительство бани отвели новое место. Очень хорошее. Рядом с болотом.
Испачкался в болоте – и в баню. Помылся в бане – и опять в болото.
И вот, значит, строим мы баню. По порядку строим, согласно инструкции. Сначала – первый этаж. Потом – второй… Вот уже и тринадцатый этаж достраиваем. А баня почему-то все одноэтажная получается. Если не сказать – ниже. Её в болото засасывает.
Мы говорим:
– Чего-то мы, ребята, не в ту сторону кладем. По проекту, вроде, вверх было.
Прораб говорит:
– А и пусть! Ну этот проект в болото! Жизнь нам диктует другие законы.
И вот мы уже строим высотную баню-землескреб. Но вдруг где-то в районе девяностого этажа продвижение бани к центру земли прекращается.
Прораб говорит:
– Ну, слава богу, фундамент готов! Давайте скорей саму баню нашлепывать.
Мы говорим:
– Так у нас уже стройматериалы кончились. Только стекло осталось.
Прораб говорит:
– О'кеюшки! Сделаем баню в стиле «модерн». Пусть люди глядят сквозь стекло и любуются на окружающую природу.
Мы говорим:
– Да на всю баню-то стекла не хватит. Один мешок всего и остался. Да и то – в виде дребезгов.
В общем, комиссия баню приняла. Правда – за что-то другое.
Сейчас мост будем строить. Реку только подходящую найдем.
Смех сквозь слезы
Писатель Обрезкин писал длинные и скучные юмористические рассказы. Его активно печатали в газетах и журналах, но никогда не включали в концерты и не предлагали публичных выступлений, потому что к юмору, звучащему со сцены, предъявляются другие требования, а именно: юмор должен быть смешным.
И вот однажды писатель Обрезкин попросил включить его в какой-то большой концерт.
Ведущий, как обычно, ответил, что он бы включил и с превеликим удовольствием, но программа концерта, к сожалению, уже утверждена, и свободных мест нет. Обрезкин стал его уговаривать, стуча кулаком по столу, и в порыве возмущения вдруг крикнул:
– У меня дядя в конце концов умер!
Ведущий сразу растерялся.
– О, простите! – сказал он. – Тогда, конечно. Такое горе. Только коротенько.
Так писатель Обрезкин был включен в концерт.
Перед его выходом ведущий объявил:
– Уважаемые зрители! Сейчас перед вами выступит писатель Обрезкин. У него произошло большое горе: умер дядя. Поэтому во время чтения писателем своего юмористического рассказа я бы попросил зал как можно больше смеяться.
Обрезкин вышел на сцену и под дружный смех прочел длинный и скучный юмористический рассказ.
На волне аплодисментов он влетел за кулисы и попросил ведущего разрешить ему прочесть ещё один рассказ.
– Не имею права, – ответил ведущий. – У вас же умер один дядя?!
– Нет, – сказал Обрезкин. – ещё тётя.
Ведущий вышел на сцену и объявил об этом залу.
Над вторым рассказом смеялись ещё больше.
Окрыленный успехом, Обрезкин бросился опять к ведущему.
– Кто ещё? – со страхом прошептал ведущий.
– Двое детей! – радостно сказал Обрезкин. – Но совсем небольшие. По полстранички каждый.
– А как объявить народу?
– Объявите: авиационная катастрофа.
– Это же на целый час! – ужаснулся ведущий.
– Нет, – сказал Обрезкин. – Самолет областного значения.
Ведущий так и объявил. Писатель Обрезкин вышел на сцену и под душераздирающий хохот прочел ещё два рассказа.
Из зала послышались возгласы:
– Бис!
Ведущий вышел на сцену и объяснил, что второй раз одни и те же родственники умереть не могут.
Тогда кто-то крикнул:
– Автора!
Ведущий весь в слезах бросился к телефону и стал звонить в аэропорт, чтобы прислали механика, по вине которого разбился самолет.
Ему ответили, что самолеты в их области ещё никогда не разбивались. У них вообще нет самолетов.
Ведущий заплакал ещё сильней и объявил все зрителям.
Наступила гробовая тишина: слышно было только, как плотник сколачивал гроб.
Раздались крики:
– Надувательство! Сапожники! Верните деньги!..
В настоящее время писатель Обрезкин уже вышел из гипса, но больше нигде не выступает – и все по вине отличной службы «Аэрофлота».
Начинание
Тут на днях одна вахтерша умерла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99