Они осуждают поведение Павлова и Коренева, говорят, что стараются от их услуг освободиться, но... "Но они охотно берутся за любую работу, а те, кому бы хотели ее поручить, отказываются".
Охотно берутся. А как же! Слово "общественник" – слово уважаемое, удостоверение "общественного деятеля" вызывает доверие, открывает двери.
А иным только того и надо, чтобы открывались двери и можно было на законном основании сунуть нос в чужие дела.
Был раздражительный пенсионер, вечно ко всем придиравшийся. А с удостоверением превратился в активиста, следящего за нравственностью. Был старый сплетник. А с бумажкой превратился в борца за справедливость. Любил самодурствовать. А бумажка превратила самодура в деятеля по охране закона.
Эти два старых человека верят в магическую силу бумажки, облагораживающей человека безо всяких с его стороны усилий. С этой наивной и опасной верой никто как следует не боролся...
Тем временем Коренев втолковывал мне, что Мосгорсуд ошибся, удовлетворив иск Гавриловой. Я вспомнила, что с решением этим согласился Верховный суд.
– И у Верховного суда могут быть ошибочки! – отрезал Коренев.
А Павлов подтвердил тенорком:
– Вот именно!
Назначение и смысл общественной деятельности – помогать людям, это как будто известно всем. Но вот удостоверения и полномочия общественников получают лица, портящие окружающим жизнь. Вы попробуйте спокойно заниматься своим делом, когда по вашему двору прогуливается т. Коренев, на лестничной площадке бдит т. Павлов, а на дверь падает тень т. Федяевой!
Ее, между прочим, я тоже позже повидала. И много разных гнусностей от нее услыхала...
"Ах, злые языки страшнее пистолета!" – сказано в "Горе от ума". Это о сплетниках сказано, борьба с которыми была возможна: их не пускали на порог. А попытайтесь не пустить на порог этих, с удостоверениями!
...Я спросила Павлова:
– Не устали ли вы?
– И рад бы отдохнуть, да не пускают меня. Нужен я!
Они остались мною недовольны, мои посетители. Они и портфельчики прихватили, а в них – документики. Копии кляузных писем и "сигналов", показывающих меру падения Гавриловой. Они думали, что я все это буду читать. А я не читала. Они холодно простились и пошли к выходу.
Потом я видела в окно, как они шагали по улице. Старики, а походка энергичная, деловая, целеустремленная. Так и чувствовалось, что впереди их ждет важное дело. И я подумала, что, видимо, они идут кого-то проверять.
Уж не меня ли?
1967

1 2 3