Майкл подпирал подбородок рукой и смотрел на нее во все глаза.— Вы умеете находить подходящие слова. — Он похвалил Хоуп, прежде чем заняться красочной тарелкой, которую она с улыбкой поставила перед ним. — Хоуп, дорогая, с моего сердца свалился тяжелый камень, — признался Майкл, разрезая сэндвич на четыре части.— Правда?— Меня беспокоил муж. Только по этой причине я не осмелился ухаживать за вами. Но ваши слова меняют все.— Представьте, как я взволновалась, когда мне сказали, что порка — ваш конек. Я не переставала думать о том, чтобы сыграть с вами роль покорной, — искренне призналась Хоуп.— Я с огромным удовольствием провел бы с вами сеанс.— Вы не шутите?— Если будет весело, мы сможем устраивать такие сеансы регулярно, — предложил Майкл.— Послушать вас, так это все так просто.— Приходите ко мне домой, когда у вас будет выходной.— Это будет завтра.— Приходите.— Запишите мне ваш адрес. — Хоуп передала ему визитную карточку и ручку.— Вы придете?— Запишите номер вашего телефона.— Приходите в три.— Хорошо.— Гроза волнует меня, — сказала Хоуп на следующий день, свернувшись в кресле у окна в гостиной Майкла Флегга, глядя, как стремительные потоки дождя омывают стекло. — А ты выглядишь так, будто тебя нарисовал Том из Финляндии, царство ему небесное. — Хоуп воздала должное изящному атлетическому и чрезвычайно мужественному телу Майкла в черный джинсах «Левайс», черной вязаной рубашке, подчеркивающих скульптурное великолепие его рук и туловища.В противоположность ему Хоуп, в юбке из ткани «в елочку», охваченная в поясе коротким и толстым черным ремнем, в белой блузке с открытым воротником, с закатанными до локтей рукавами, казалась вылитой кроткой Гвендолин. Майкл никак не мог оторвать глаз от гибкой гостьи в прозрачных черных чулках и туфлях-лодочках.— Поверить не могу, что этот ремень делает с твоей талией, — нежно пробормотал он.— Мне хочется почувствовать твои руки на ней, — призналась Хоуп.— А я как раз собирайся этим заняться, — сказал он, поднимая ее с кресла и перенося к диванчику напротив камина. Он уселся, положив Хоуп себе на колени, и начал целовать так, как ему хотелось с первого дня их встречи.Поцелуй длился минут десять, и Хоуп показалось, что Венера станет их путеводной звездой.— Давай порвем с условностями, — опрометчиво сказала Хоуп, облекая свои мысли в слова.— Что ты хочешь сказать?Рука Майкла уже проникла под ее легкие нижние юбки и уже поверх чулок ласкала шелковистую плоть внутренней части бедер. Хоуп могла только стонать, пока его ловкие пальцы ласкали ее через трусики.— Хоуп? Ты что-то собиралась сказать.Хоуп не ответила и позволила ему целовать свою шею и за надушенными ушами, от чего ей стало щекотно, и она заерзала на его коленях. Вскоре его пальцы проникли в ее трусики, а язык в ее рот.— Я уже совсем готова, — пробормотала она.— Готова?— Я свободна телом и душой. Поэтому не вижу причины, почему бы тебе не взять меня прямо сейчас!— Взять тебя? Во время сеанса? Я думал, что хорошо воспитанные девочки такого не позволяют.— Майкл, ты же знаешь, что сеансы — это лишь предлог, которым я могу оправдаться перед мужем за свое сегодняшнее присутствие здесь. Если бы нашелся другой оправданный путь, как встречаться с тобой, не причиняя боль Дэвиду, я бы предложила его.— Может, мы как-нибудь устроим двойное свидание. Я приведу покорную девушку, и тогда можно будет меняться партнерами.— Здорово. А сейчас позволь мне достать презерватив.Хоуп спрыгнула с его колен, подошла к своей сумочке и достала «Неутомимого всадника».— Ты собираешься отдаться мне во время первого свидания?Майкл снова посадил ее на колени и обнял.— Когда Дэвид узнает, как ты себя ведешь, он не позволит мне встретиться с тобой второй раз. К тому же я каждый день живу так, будто он последний. В Голливуде так принято. Но мне понравилась мысль о том, чтобы устраивать сеансы с тобой.Он снял ее с колен и поставил перед собой. — Тогда ты точно будешь покорно выполнять мои приказы, и даже будешь терпеть унижения, не задавая вопросов. Только потому что мне это доставляет удовольствие.— Правда? Ты скорее готов заняться чистым садомазохизмом, чем овладеть моим телом и душой? — Возмущенная Хоуп подалась назад.— Если ты не совсем покорна, я, возможно, не захочу овладеть твоим телом и душой.— О?— Если ты пришла всего лишь ради обычного секса…— Да?— Это гораздо менее интересно.Хоуп покраснела от разочарования, помня, что властные мужчины порой не любят, когда покорные женщины дают советы.— Извини, — ответила она, избегая смотреть ему в глаза. — Ты меня влек сексуально. Поэтому я хотела почувствовать тебя внутри себя.— Хоуп, помолчи. Иди, становись в угол, — приказал он, шлепнув ее. — И не думай, что я не накажу тебя за такие непристойные предложения.— Я так и думала, — пробормотала она, отвернувшись лицом к стене, но поглядывая через плечо.— У меня нет желания отдалить жену от мужа, — твердо заявил Майкл.— Тогда почему ты только что так страстно целовал меня и ласкал мою грудь?— Барышня, здесь вопросы задаю я.— Ты запустил пальчики в мои трусики, — добавила она.— И что? Думаю, мужчина может позволит себе некоторые вольности с покорной женщиной, которая ведет себя подобно тебе.Лицо Хоуп начало пылать, пока она смотрела в стену, сожалея, что не может вернуться минут на десять назад и вести себя поскромнее.Позвав ее к себе, он продолжал вести себя как и полагалось. Он положил Хоуп через колени и начал шлепать ее в таком стиле, как это делают подлинные энтузиасты.Раздумывая над его подходом и будучи сильно взволнованной, она не почувствовала первые десятки шлепков, пока Хоуп не заметила, что в зеркале, расположенном прямо напротив большого кресла без подлокотников, которое он избрал местом ее наказания, отражалось ее лицо, профиль Майкла и его рука, непрестанно поднимавшаяся и опускавшаяся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59