Да, я думаю только о себе, но мне нужны другие; я живу только для себя, но долгое одиночество невыносимо. Гегель говорил, что несчастные люди запутаются в своих противоречиях; я не из их числа, я преодолею свою хандру и найду опять удовлетворение в моей деятельности. Моя жизнь – это вызов моему мрачному настроению. Этот вызов питает целую плеяду таких же решительных безумцев, которые идут по жизни вместе со мной.
Другие, более умные, клеймят меня за мой эгоцентризм и упрекают за то, что я говорю только о себе. Что же они сами ни слова не поведают о себе, пусть сами блистают в обществе. Я не принуждаю никого жить, как мы, подстраиваться к нашему ритму жизни и участвовать в нашем взаимном обмене. Если мы это делаем, значит, нам это нравится. Об этом же я говорю тем, кто, прочитав мою книгу, захочет бросить в меня камень. Постарайтесь увидеть в своем глазу бревно, прежде чем рассматривать в лупу географию моих открытий. Этот урок, преподанный Христом почти две тысячи лет назад, до сих пор плохо усвоен.
Пусть появятся маленькие либидо, я сделаю из них большое зарево при условии, что поджигатели этого захотят. Я никогда ни у кого ничего не просила, и я отказываю кому бы то ни было в праве обременять меня своими благодеяниями. Успокойтесь, господа, и меня оставьте в покое!
Земля – это одна большая страна, а я ее трубадур. И нет ни камня, ни металла, ни шелка, которые бы я не увлажнила в источниках моих удовольствий. Я занималась любовью на борту ночной «Каравеллы», летящей во Франкфурт, я трахалась в мужском клозете кабаре Сен-Жерменского предместья, я сосала под столом сразу три знаменитых члена на дипломатическом приеме, я рычала вместе с матерыми «волками» в «Короле Анри», я участвовала в публичных представлениях народного театра, никогда не бравшего государственных дотаций, я лежала посередине оживленного шоссе, занимаясь любовью с мужчиной, которого я обожала, и гудки автомобилей не могли остановить нас. Я любила на мотоцикле и в ветвях деревьев, я познала секс романтический, сентиментальный, чопорный, усложненный, секс поэтов, шансонье – и это всегда было весело и радостно. Я люблю эротические вечера, на которых создавшаяся обстановка исключала всякую вольную шутку, на других вечерах я любила веселье и смех, если надо было разрядить натянутую обстановку; на платьях, которые демонстрировали манекенщицы в салонах готовой одежды, были пятна моих оргазмов, политические митинги прерывались на полуслове в тот момент, когда я за трибуной захватывала в свой нежный плен член оратора…
Скоро мне исполнится двадцать семь лет. Я не буду отмечать этот день ни в Африке, ни в Греции, ни в какой-либо другой стране, я не собираюсь отправляться к двадцати семи эскимосам в какое-нибудь иглу на какой бы то ни было полюс, не буду также заниматься любовью с каким-нибудь партизаном Чили на двух тысячах метров над уровнем моря. Те, кто хочет заняться со мной любовью на трапеции для воздушных гимнастов, пусть пришлют мне свое приглашение. Впрочем, какое это имеет значение… Я рассказываю свою историю, могу побеседовать с теми, у кого возникает желание говорить со мной. А сейчас я собираюсь совершить турне нежности. Поеду к Рольфу в Берлин, к Альберту в Амстердам, к Ианнису в Миконос, к Брюсу в Нью-Йорк, к Мишелю в Абиджан и даже к Карлосу в Буэнос-Айрес. Мы все занимаемся самым грязным развратом в мире и самым прекрасным делом, удовольствие от которого никто из тех, кто не занимается этим, не может даже представить себе. И каждый раз – это неслыханный психический подъем, бельканто безграничного экстаза… Так пройдет время, которое отпущено нам на земле.
А потом, через месяц, через двадцать лет, я уйду… Это будет: каждый раз, когда я выхожу на улицу, когда я смотрю на проносящиеся мимо автомобили, на сверкающие витрины магазинов, я говорю себе, что наступит день, когда я не увижу всего этого.
Это глупо, не так ли? Меня не встретят больше ни в «Lucas-Carton», ни в «Bistrol de Paris», ни в «Bessiere»– во всех ресторанах, которые я люблю, ни в заведениях, в которых я люблю танцевать; я не увижу больше хороших фильмов и не узнаю, был ли хотя бы единственный зритель в кинотеатре перед экраном, на котором появляется «феноменальная, беспредельная в любви» Сильвия Бурдон, как назвала меня одна газета. Я буду сожалеть, но это будет. Я думаю об этом без грусти и тоски. Главное, хорошо повеселиться в этом путешествии. Напоследок…
Одновременно звонят в дверь и по телефону. На этот раз я отвечу. Новая любовь, новые приключения, новый старт, новые возможности видеть, осязать, чувствовать. Вперед, Сильвия, вперед!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23