А быть может, и нет… Вы, принц Боравский и герцог Тарра, основной претендент на трон. Но боюсь, что без нашей помощи вам не выжить и недели… Ваши союзники отказались от вас, ваша гвардия вас предала. Вы можете рассчитывать лишь на ополчение Тарра, для них вы по-прежнему лидер… Но и они не уберегут вас.
— Вы предлагаете мне надежное убежище и охрану, барон, в обмен…
— В обмен на признание вами, как будущим королем, прав в полном объеме, как того требует Маэннский Кодекс Империи, в лице Императора Конрада Четвертого, либо его последователя…
— Король Могемии и Боравии должен служить князьям Атегатта?
— Императорам, Ваше Высочество… Императорам… Вы должны будете подписать все бумаги, касающиеся ленного права, и отказаться от борьбы за императорскую корону в пользу князей Атегатта…
— Вы требуете от меня слитком многого, в обмен на мою жизнь, барон… Даже если я и соглашусь, знать разорвет меня на куски…
— Кстати, о дворянстве Королевства… — Барон элегантным движением извлек роскошный кожаный бювар, и вытащил толстый сверток пергамента. — Это полный список дворянских родов Могемии и Боравии. Как видите, он достаточно велик… А это привилегии, затраты и прочая… Может сложиться впечатление, что каждый третий житель Королевства — дворянин. Ваши предки были слишком добры, раздавая титулы направо и налево… В итоге — кровавые непрекращающиеся войны между всеми этими баронами, маркизами, виконтами и прочими. Армия и экономика королевства ослаблена. Именно это можно считать причиной ситуации, когда вы сидите передо мной, в моем родовом замке, а не я сижу перед вами, в Тарре. Однажды, Ваше Высочество, вы сделали решительный шаг, но этого оказалось мало… Надо было идти до конца и разрешить все проблемы имеющимися у вас тогда средствами. Но вы этого не сделали. Вас посчитали трусом, и плевали вам в спину… Я вас трусом не считаю, и поэтому, ко всему вышеизложенному, попрошу обещать мне, что, став королем, вы решительно возьметесь за наведение порядка в Могемии и Боравии.
— Мне необходимо все обдумать, барон…
— Конечно, Ваше Высочество. Только, прошу вас, не затягивайте этот процесс. Этой стране нужен сильный король…
— Да. Под пятой Атегатта… Скажите мне, барон… Вы служите Императору?
— Нет, Ваше Высочество… — молодое, красивое лицо барона стало серьезным, взгляд потемнел. — Мы служим Империи…
85
— Что-то здесь не так… — Аттон остановился и прислушался к звукам леса.
— Можешь не вслушиваться, поблизости никого нет…
— Что-то не так… — повторил Аттон. — До входа в подземелье осталось стрел десять. Здесь должно быть полно снующих разведчиков…
Мерриз встал во весь рост. Его голову украшало странное подобие шапки, сотворенной сгорбленным целителем из всевозможных лечебных корней и трав.
— Есть люди на западе, немного… Возможно, еще на севере, но я не уверен.
Аттон пристально посмотрел на него.
— Как это у тебя получается? Может, научишь?
— Это так не объяснить. Послушай, Птица-Лезвие… У меня нехорошее предчувствие… Нас могут ждать…
— Кто, рифдольцы?
— Нет. Рифдольцы так не передвигаются. Они ходят скользящими шагами, не задевая ветки, и всегда держат под рукой оружие. На пустошах рифдольский разведчик выпустил в меня две стрелы подряд раньше чем я заметил его движение… Это не солдаты и не крестьяне. И не рыцари, тем более… Кто-то очень осторожный, но не привыкший к густому лесу… Монахи. Или люди твоего хозяина. Или и те и другие… Плохое предчувствие…
— Засада? Ты предлагаешь повернуть?
— Повернуть? Нарушить обещание, вырванное у нас под угрозой? Нет… Я хочу знать, чем закончится эта история… Из-за которой я получил, между прочим, отречение… Из человека, наделенного огромным могуществом, я в одночасье, превратился в изгоя, в мишень для любого адепта, желающего получить повышение.
— Ты просто стал на пути истины… Как и я, как мой отец…
— У тебя странное представление об истине.
— Не менее странное, чем у твоего настоятеля. Легенда для всех есть истина для круга посвященных, и наоборот…
— Пока этой истинной не воспользуются. Жаль, что мы попали в этот самый круг.
— Это потому, монах, что и тебя и меня терзали сомнения, в правильности выбора… А сомневающийся хуже самого опасного врага, чьи намерения всегда, как на ладони.
— Ты умнеешь со скоростью стрелы, воин. Как говаривал наш добрый друг Файя.
— Спасибо, монах… — Аттон прислушался, только не говори мне, что уже знаешь о том, что сюда кто-то идет…
— Идет один человек, и не сюда, а вон к тем камням… — Мерриз указал рукой на скалу напротив. Давай убираться отсюда… Есть еще пути к входу в подземелье?
— Не знаю… Я никогда не был в этих краях… Об этой дороге я узнал от знакомых охотников за головами, еще когда переходил границу с Марцином. Местонахождение самих катакомб рифдольцы тщательно скрывают. Ловцы говорили о том, что входов несколько, все они хорошо укрыты, и разбросаны по всей территории Ульсара. Все они охраняются. И лишь один из них ведет в усыпальницы древних правителей. Мне описали дорогу через Туан к плато, и один из наиболее вероятных входов.
— Катакомбы Ульсара дело рук кобольдов. И над входом в усыпальницу должен быть Священный Знак Кобольда — ущербная луна в окружении звезд… — Мерриз, прищурившись, смотрел на возвышающиеся вдалеке скальные уступы.
— Я не удивляюсь монах, ничуть не удивляюсь, тому, что ты об этом знаешь… И все-таки, меня беспокоит то, что нет и намека на рифдольцев. Скажи мне, все святые братья имеют такое чутье, как у тебя?
— Нет. Я вырос на севере Анбира, на пустошах Линглаора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103