Сходи туда, Птица-Лезвие. Приведи людей барона и судью, если он там есть… Кто-то должен за это ответить…
Спустя четыре дня, направляясь к переправе, они встретили аведжийскую конную сотню, и узнали, что войска Великою Герцога напали на Прассию.
51
— Ваше Величество! Я думаю, что оккупация Прассии — это ответ Фердинанда на союз Империи и Латеррата. Раннее, Великий Герцог Латерратский, равно как и правители Аведжии никогда не признавали князей Атегатта своими сюзеренами. Мы знаем, что Нестс и Пинта проигнорировали все усилия Фердинанда, направленные на то, что бы втянуть варваров в войну, а Латеррат оказался вне досягаемости. Поскольку, надежды на объединение западных сил против Империи рухнули, Великий Герцог Аведжийский попытается силой пробиться к границам Атегатта и королевства… Так как вдоль границ Марцина имеются мощные укрепления, а обходные пути ведут в топи и непроходимые горы Хонзарра, где абсолютно бесполезна конница, остается Прассия, и за ней Данлон и Бадболь. — Россенброк прохаживался перед сидящим на троне Императором, излагая суть последних событий. Конрад, казался больным. Его лицо, и без того бледное, стало почти прозрачным, под глазами темнели круги. После известий о захвате Прассии, молодой Император три ночи не спал. Вместе с Корроном и арион—маршалами он провел эти ночи в казармах гвардии, ожидая вестей с юга. Лишь, узнав от курьера, что Фердинанд остановил армию на границах Данлона и Бадболя, он вернулся в замок, и потребовал от канцлера отчета. Россенброк сам провел все это время в мучительном напряжении. Каждый час он посвятил общению с послами государств и советниками Тайной канцелярии. Посол Аведжии Долла сообщил официальную версию оккупации — солдаты ландграфа совершили нападение на караваны аведжийских купцов, с целью захвата имущества. Поскольку каждый подданный Великого Герцога нуждается в высочайшей защите, солдаты Фердинанда взяли под охрану дороги, ведущие в Аведжию, но встретили сопротивление со стороны войск ландграфа и, поэтому, перешли в наступление и захватили Зифф. Сам ландграф, вместе со своей семьей, задержан, препровожден в Пут-Лишанцу, и до суда, заточен в башню. Если суд Великого Герцога признает ландграфа виновным, то его казнят, а титул правителя Прассии, по праву захвата, перейдет к Великому Герцогу Аведжийскому. Все это, посол Долла высказал с высоко поднятой головой, глядя Россенброку в глаза. Доллу, при дворе, называли королем повешенных, намекая на то, что после правления Джастина Второго Армельтинца, князья Атегатта, во время конфликтов с Аведжией, послов врага не высылали, а просто вешали на стенах замка. Эту традицию прервал лишь дед Конрада Четвертого, Конрад Третий. Во время вторжения аведжийских войск в Марцин, он выслал посла Великого Герцога Адальберта Седьмого, в расчете на взаимность. Но его ожидания не оправдались. После поражения в битве при Валли, Адальберт казнил атегаттского посла маркиза Им-Пельта. Но, Конрад Третий, демонстрируя чудеса ведения внешней политики, заключил перемирие, весьма для Аведжии невыгодное, и отправил в Циче нового посла, при этом миролюбиво принимая в Вивлене посла аведжийского. Нынешний посол Атегатта, маркиз Им-Чарон, получил распоряжение от Россенброка, оставаться в Циче вплоть до официального требования покинуть столицу Аведжии, либо до казни. Долла прекрасно это знал, но не мог предполагать, как развернуться события его собственной жизни, и поэтому, будучи воином и человеком, по природе, бесстрашным, держал себя вызывающе. Канцлер его понимал, и пообещал ему просить у Императора, помилования, в случае, если маркиза Им-Чарона не выпустят из Циче.
— Нападение на аведжийские караваны — всего лишь провокация. — Глядя на осунувшегося Императора продолжил Россенброк. — Офицеры Тайной канцелярии сообщают о том, что на купцов нападали переодетые разбойники. Это значит, что акция эта была спланирована заранее, скорее всего, сразу, после признания Латерратом власти Императора. Но, принять официальный протест правителей Прассии Империя не может. Нападения осуществлены, и были то разбойники или солдаты ландграфа, в общем, сейчас все равно. Ваше Величество, вы можете только принять к рассмотрению, данный случай проявления аведжийского коварства, и будущем, быть более осмотрительным.
— Что предпринимает король, граф? — Конрад устало посмотрел на канцлера.
— Огры уходят в Верейю. Прайды так и не дали королевским войскам решительного сражения, Ваше Величество. Я отследил продвижение нелюдей по территории королевства, и могу сказать, что в действиях прайдов угадывается какой-то смутный смысл, словно, они специально водили армию Венцеля за нос, и какой-то решающий момент, просто ушли в недосягаемые леса. Переговоры короля с Рифдолом не увенчались успехом, и это понятно — всем известно, что рифдольцы не воюют с нелюдями, в силу каких-то собственных соображений. А других войск, способных преследовать прайды в лесах Аллафф, у короля просто нет. Я склонен думать, что нападение огров на королевство также было спровоцировано…
— Вы допускаете, граф, что Фердинанд вел переговоры с нелюдями?
— Вряд ли, Ваше Величество… Огры — это не гномы, или эльфы… Они не станут заключать союз с людьми, но подтолкнуть их к нападению, вполне кому-то по силам. Но это не Великий Герцог. Я в этом уверен. Фердинанд стравливал короля с промышленника Бадболя, добиваясь ослабления провинции Хоронг, на данный момент основного поставщика железа и меди в Империю. Король, сам того не зная, шел у аведжийцев на поводу, направляя наемников в Бадболь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103