Одежда на нем была вся изорвана. Тело ныло, к горлу подкатывала тошнота, а голова раскалывалась от адской боли.
Лебков бросил взгляд в окно и изумился. Во-первых, за окном сгущались вечерние сумерки – а он, как мы с вами помним, потерял сознание утром. Во-вторых, над вулканом Тятя стояло громадное черное облако и был явственно слышен грохот, несшийся от его вершины. Вулкан проснулся!
В избушке сидели за столом трое ужинавших мужчин. Как позже выяснилось, это были охотники-браконьеры. Заметив, что Евгений Дмитриевич пришел в себя, они обрадовались и пригласили его к столу. Браконьеры рассказали писателю, что пару часов назад он сам вошел в избушку, качаясь из стороны в сторону, точно пьяный, и рухнул в беспамятстве на пол…
Лебкова сильно удивил их рассказ.
А тем временем извержение вулкана Тятя продолжалось. Евгений Дмитриевич, поглядывая в окошко избы на оживший вулкан, проронил задумчиво:
– Смотри-ка, что делается! Вулканологи дали прогноз, что извержение начнется в конце августа. А оно сегодня началось.
Браконьеры переглянулись, и один из них снисходительно потрепал Лебкова по плечу. Потом молвил:
– Тебе, друг, надо хорошенько отлежаться. Ты по виду весь больной, да, как я погляжу, и мозги у тебя совсем уж набекрень съехали… Сегодня ведь и есть конец августа.
– А какое нынче число? – спросил Лебков, недоумевая.
– 29 августа, – сообщили ему охотники.
Потерял же Лебков сознание на берегу речки утром 14 августа… Где был писатель в течение двух недель? Он ничего не запомнил из того, что случилось с ним между 14 и 29 августа! Вернее, почти ничего – кроме каких-то слуховых, как потом он решил, галлюцинаций. Воспоминания об этих галлюцинациях мучили писателя долго. В памяти остались некие странные звуки, похожие, по словам Евгения Дмитриевича, на свиристение ящериц. Но Лебков почему-то – он и сам затрудняется объяснить почему – был уверен в том, что это свиристение было осмысленной речью.
Любопытно, что писатель, пробывший неведомо где в течение двух недель, не потерял ни единого килограмма собственного веса. А на щеках не появилась, как ни странно, двухнедельная щетина. Замечу здесь к слову, что и Сергей Ковалев, обросший, напротив, двухнедельной щетиной за одну ночь, не выглядел, по заверениям его жены, исхудавшим.
Лебков решил никому не рассказывать о случившемся с ним. Он понимал – начни он трепать языком, и его в лучшем случае поднимут на смех, никто не поверит ему, а в худшем дело может закончиться встречей с психиатром.
Но в 1981 году он приехал по путевке в писательский дом отдыха – в так называемый Дом творчества Союза писателей СССР, который находится в подмосковном поселке Переделкино. Однажды вечером в столовой Дома творчества собралась за столиком теплая дружеская компания – прозаики, поэты. Со скуки стали они травить друг другу разные страшные истории. Ну, про убийства, пожары, изнасилования и даже про встречи с нечистой силой… Лебков, послушав других, решил "по секрету" поделиться с приятелями собственными воспоминаниями о происшествии в окрестностях вулкана Тятя.

«ЛЮДИ В ЧЕРНОМ»
И тут начинается вторая часть этой истории. Компания, наговорившись вволю, разбрелась по своим комнатам около полуночи. А на следующее утро – ровно в семь часов утра – Лебкова разбудил стук в дверь.
В комнату вошли два бравых молодых человека, которые с ходу предъявили удостоверения офицеров Комитета госбезопасности СССР.
– Евгений Дмитриевич, – задушевным голосом молвил один из них, – насколько правдива та история, которую вы давеча рассказывали в столовой?
Лебков опешил. Да и было от чего.
С того момента, когда он расстался в полночь с приятелями, прошло не более семи часов.
Понукаемый незваными визитерами, он выложил им во всех деталях все то, что запомнил о странном происшествии в окрестностях Тяти. Офицеры КГБ выслушали его показания, ничего не записывая. Когда писатель закончил свой рассказ, один из офицеров сказал:
– По разрозненным данным, КГБ СССР склонен предполагать, что где-то на Курильских островах находится крупная база внеземных "летающих тарелок". Мы уверены – вас похищали внеземляне! И убедительно просим вас согласиться на участие в сеансе гипноза. В штате КГБ есть, к вашему сведению, опытные гипнотизеры. Мы, конечно, не можем заставить вас, но, если вы пожелаете, мы готовы подвергнуть вас гипнотизированию.
– Зачем?! – спросил Лебков.
– Так надо, – последовал ответ.
– Пошли вы с вашим гипнозом сами знаете куда! – вскричал Евгений Дмитриевич, свирепея. – Я – писатель, а не ваш подопытный кролик. Ясно?
Офицеры КГБ не стали настаивать на своем предложении. Они лишь попросили Лебкова ни в коем случае не рассказывать никому об этом их раннем визите. Просьба была сформулирована в достаточно резкой форме. Она больше походила на приказ, нежели на просьбу. Было, в частности, сказано: "Советуем вам помалкивать о нашей с вами встрече. Если будете болтать языком, у вас начнутся большие неприятности".
Распрощавшись с писателем, визитеры покинули комнату.
И вот тут начинается третья часть этой истории – самая, по-моему, занимательная.
Лебков – удивительная вещь! – не запомнил, как выглядели молодые люди, сунувшие ему под нос удостоверения. Как ни тщился он потом восстановить в памяти внешний облик визитеров, увы, лица не вспоминались. Будто оказались стертыми из памяти неведомой силой…
Ему очень не по душе пришлось решительное требование кагэбэшников помалкивать об их визите в Переделкино.
– Я не служу в их шпионском заведении, – размышлял Лебков. – Так как же смеют они отдавать мне приказы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162