Тогда же будущий писатель знакомится с другом Земского — известным аэродинамиком Владимиром Ветчинкиным. В 1927 году энтузиасты космических полетов Земский и Ветчинкин были в числе организаторов «Первой мировой выставки межпланетных аппаратов и механизмов» — в доме №68 на Тверском бульваре. Десять тысяч посетителей видели эту композицию. Она начиналась прямо на улице — за стеклом огромной витрины расстилался лунный пейзаж с серебристой ракетой, и маленький космонавт в скафандре стоял на гребне кратера, глядя на зеленоватый диск восходящей Земли.В начале тридцатых Земский и Ветчинкин читали лекции ракетчикам Королева, а позже работали консультантами в Реактивном НИИ. Именно профессор Ветчинкин редактировал брошюру Ю.Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств», изданную в Новосибирске за счет автора. Он же познакомил Кондратюка с Королевым. Королев предложил ему работать в ГИРДе, но Кондратюк отказался. Почему? Историки космонавтики объясняют, что он жил под чужим именем и опасался проверки: группа Королева была полувоенной организацией. Вполне убедительно, — если рассматривать факты изолированно. Но, зная цепочку последующих событий, можно предположить, что его согласие могло нарушить какие-то сроки.В сорок втором году сержант Кондратюк погиб на фронте; его полуобгоревшую тетрадь с формулами нашел немецкий солдат и передал по инстанции. Таким непростым путем тетрадь попала в ракетный центр Пенемюнде — к фон Брауну, а в сорок пятом — на Лубянку. Но и на этом странная история не заканчивается. Сразу после войны Ветчинкин прилагает массу усилий, чтобы переиздать книгу Кондратюка в «Оборонгизе». Она выходит в 1947 году тиражом 2000 экземпляров. Один экземпляр поступает в библиотеку Конгресса США. После триумфа первого спутника американцы подняли всю советскую литературу по космосу, — таким образом репринт английского перевода «Завоевания межпланетных пространств» оказался на рабочем столе Джона Хуболта, одного из ведущих специалистов проекта «Аполлон». Три года Хуболт твердил фон Брауну о преимуществах кондратюковской схемы посадки. И убедил его, — сэкономив Америке несколько лет и миллиарды долларов. А в 1971 году Нейл Армстронг — первый человек, ступивший на Луну, — во время поездки в СССР специально побывал в Новосибирске — в доме, где жил «лунный пророк». 4."АТОН" ПОЧТИ НЕ ВИДЕН В бартиниевском фонде Научно-мемориального музея Н.Е. Жуковского хранится одна из работ, посвященных природе времени. Бартини пишет о том, что пространство-время похоже на киноленту: наше сознание перескакивает от кадра к кадру через разрывы непрерывности — черные щели небытия.«Передо мной качается маятник часов. В своих крайних положениях маятник останавливается, между этими положениями он находится в движении. Качание маятника я заснял киноаппаратом. Последовательные положения маятника на киноленте отображены рядом, они присутствуют тут неподвижно и в одинаковой мере. Но все кадры несколько смазаны: во время экспозиции маятник переместился, центр груза изображен не точкой, а черточкой. Когда я увеличивал скорость съемки, длительность экспозиции сокращалась и черточка становилась короче. Что же будет в пределе? Очевидно, я получу вереницу неподвижных дискретных точек, плотно прилегающих друг к другу: тут точка есть, потом она исчезает и появляется рядом. Это та же самая точка? Или исчезла одна, а появилась другая? Что есть движение — сумма неподвижных положений или сумма исчезновений и появлений? Как возникает движение? Куда исчезает и откуда появляется точка? Уничтожается ли она, когда исчезает, или существует попеременно в бытие и инобытие?»Именно эта идея легла в основу фантастической новеллы Сигизмунда Кржижановского «Собиратель щелей». Его герой останавливает прыжки сознания и проваливается в щель между «кадрами», — исчезает из мира, оставив мертвое тело. Сходство налицо. Видно также, что автор любит слово «диск»: оно встречается восемнадцать раз, и больше половины — в первой главе.Летом двадцать пятого года Кржижановский жил в доме Волошина — вместе со своим другом Михаилом Булгаковым. А первое, что делает в полете булгаковская Маргарита — разбивает «освещенный диск» дорожного знака и крушит окна писательского дома. «Писательским домом» назван и ресторан: «Ба! Да ведь это писательский дом. Знаешь, Бегемот, я очень много хорошего и лестного слышал про этот дом. Обрати внимание, мой друг, на этот дом. Приятно думать о том, что под этой крышей скрывается и вызревает целая бездна талантов». Даже самые мелкие детали подчеркивают скрытое единство двух домов: к писательскому дому подъезжает пожарная машина, а ресторан («писательский дом») действительно сгорает. Но «форменный пророк» Бегемот обещает, что будет построено новое здание — «лучше прежнего». Эти строки появились после ареста Бартини. Можно предположить, что дом, в котором жильцы «скрывались и вызревали» — аллегория тайного общества, выбравшего своим знаком диск. Не ведет ли эта ниточка к дому Волошина?Гаснут во времени, тонут в пространствеМысли, событья, мечты, корабли…Я ж уношу в свое странствие странствийЛучшее из наваждений Земли!..Знатоки советской фантастики, несомненно, припомнят это четверостишие. Оно приведено без указания авторства в «Туманности Андромеды», — эпитафия, высеченная на надгробном камне «знаменитого поэта очень древних времен». Но автор известен — Максимилиан Волошин.В ефремовском романе тоже встречается много дисков, — начиная с дисков-циферблатов и кончая той звездой, к которой направляется экспедиция:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183