— Мудрые! — прозвенел её чарующий голос. — Как всегда, я хочу начать празднество служением Богу Солнца, но вот — нет ещё Посвящённого Шив, которому принадлежит первое место в этом служении. Может быть, он запоздал, или — в её голосе послышалась насмешка — Мудрый Гераклит боится потерять ещё одного сына, ибо вот — трое фиванских Посвящённых ныне составляют украшение моего трона…
— Мудрая Царица, да почиет на тебе благословение Адонаи, — послышался вкрадчивый голос равви Израэля, — фиванский Посвящённый придёт, ибо я встретил его вчера на пути в твой дивный город… Это — мудрый эллин, Фалес Аргивянин…
— Эллин? Тем лучше, — улыбнулась Царица. — Три первых гостя мои были египтяне… Я люблю благородных сынов Эллады.
И вот тихо раздвинулись ряды приглашённых, и под перистыми опахалами Царицы Балкис появился я, Фалес Аргивянин, носитель Маяка Вечности, потомок царственной династии Атлантиды.
На мне не было никаких украшений Земли, ибо со мной была моя Мудрость. Только белый шерстяной хитон облегал меня, подпоясанный телом Живого Пояса, ибо вот — сама Царица
Змей охватила мой стан своим могучим кольцом; голова её была против моей груди, и она гордо и грозно смотрела окрест своими кроваво-рубиновыми глазами. Простой деревянный посох из ивы был в руках моих.
— Премудрый, Великий Гераклит, слуга Вечного Символа Жизни, шлёт тебе привет, Царица, — спокойно сказал я. — А я, Фалес Аргивянин — о Премудрости Великой Богини Афины Паллады — желаю тебе радоваться, прекрасная Балкис…
Около меня сразу образовалось широкое пустое место, ибо вот — никогда ещё Царица Змей не являлась так среди хотя бы и посвящённых людей. Её маленькая, увенчанная короной из странного лунного камня голова легла на плечо моё.
Сама мудрая Царица Балкис побледнела, заглянув в очи Царственной Змеи.
— Привет тебе, мудрый посланец Фив, — дрогнувшим голосом сказала Балкис. — Клянусь великой памятью отца моего, — воскликнула она, — никогда ещё я, Царица Савская, Госпожа Огня Земли, не видела подобного прихода Мудрого!
Нет слов моих для выражения моей благодарности Гераклиту за то, что он прислал тебя ко мне, мудрейшего из смертных, ибо вот — когда же и кто слыхал, чтобы Царственная Повелительница Змей согласилась повиноваться человеку? Скажи мне, мудрый Аргивянин, как ты достиг этого? Или это — новый секрет Мудрости Фиванского Святилища?
— Это не секрет, Царица, — спокойно ответил я. — Я достиг этого тем, чего нет у тебя!
Удивлённо взглянула мне в очи Балкис:
— Нет у меня? Но чего же у меня нет, Аргивянин?
— Семени Любви Космической, прекрасная и мудрая Балкис, — сказал я.
В толпе Посвящённых послышался шёпот, и все как бы невольно подвинулись ко мне.
— Любви Космической? — переспросила, нахмурив брови, Царица. — Что это за Любовь Космическая? О, я её знаю, Аргивянин, — лукаво улыбнулась она. — Спроси хотя бы вот у этих трёх, — и она указала мне на три высокие, мрачные фигуры, стоявшие за её троном, — они братья твои по Святилищу, Аргивянин, — спроси у них: понимает ли прекрасная Балкис, что такое любовь?
Спокойно и ясно смотрел я, Фалес Аргивянин, в сияющие очи Царицы.
— Не о той любви, говорю я, Балкис, — был ответ мой. — Я говорю о Любви ко всему сущему, что дышит и живёт и на что проливает свет и тепло Божественный Ра…
— Ко всему сущему? — переспросила Балкис. — Стало быть, я должна любить и змею, и… чёрного невольника моего?
И жемчужный смех Царицы рассыпался по залу, подхваченный её приближёнными. Но Посвящённые не смеялись, ибо вот — их Мудрость почуяла в словах моих Откровение новое.
— И змею, и чёрного невольника твоего, Царица, — спокойно подтвердил я, — ибо вот: змея — сестра твоя, а невольник — брат.
Гнев вспыхнул в очах Балкис, но тотчас же потух.
— Что это за новое учение возглашаешь ты, Аргивянин? — сдержанно спросила она, закусив губы.
— Это не новое учение, Балкис, — ответил я. — И мальчику, которому отец в первый раз даёт копьё, оно кажется новым, но оно поразило уже многих. Ныне сказано Тремя Мудрыми, — тут я возвысил голос, и он как гром пронёсся под сводами зала, — что время возвестить человечеству о Семени Любви Космической… Семени, говорю я, Царица, ибо самое Любовь принесёт с собою на Землю Величайший, имя которого — Тайна Космическая, а время прихода Его знает только Единый.
Нахмурив брови, охватила Балкис огненным взглядом всё собрание.
— Слышал ли кто-нибудь из Мудрых об этом учении о Семени Любви, которое возглашает фиванский пришелец? — громко спросила она.
Из толпы тихим шагом выступил высокий старик с седыми усами и такой же косой; под густыми бровями у него странно были прикреплены два круглых, совершенно прозрачных диска, сквозь которые строго и спокойно глядели глаза неизъяснимой мудрости.
— Я — посол Страны Дракона с берегов Великого Лемурийского моря, — сказал он. — Имя моё — Лао-цзы, я — служитель Бога Единого, Дао Совершенного, Дао, в коем скрывается и соединяется всё: и фиванский мудрый посланец, и ты, прекрасная Царица, и Змея, и чёрный невольник, и я, смиренный служитель Дао. И эта великая тайна единения всего во всём свершается лишь посредством Любви Божественной, которую и возвещает нам мудрый эллин… Да будет покров Дао над головою твоей, Аргивянин, — обратился он ко мне, — ибо вот — слышал я Великое Провозвестие твоё и ныне спокойно приду в пещеру свою приложиться к земле предков моих, ибо чувствую я, что, когда придёт Величайший из Великих, то воззовёт к тени моей, и скромный пророк Дао Совершенного придёт послужить Ему…
И столько было в старце том дивной простоты и мудрого покоя, что я, Фалес Аргивянин, склонился перед ним, а Царица Змей приветливо зашипела, качая изумрудной головой у меня над плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30