— Я редко шучу, когда решаются такие серьезные вопросы, Джулиус. С Редпатом внезапно произошла перемена. Мышцы его лица напряглись, в нем появилось что-то дерзкое, пиратское.
— Где находятся самолеты? — твердым, чуть ли не грозным тоном спросил он.
— Заморожены на военном аэродроме Милонга в Сан-Хосе.
— И мы можем их получить?
— Почему же нам их не получить? Президент и министр обороны занимаются рэкетом. Они уже многие годы пытаются продать эти самолеты, но рынок на бомбардировщики очень ограничен.
— Они не могут перепродавать военное оборудование, поставленное нашим правительством, без разрешения Госдепартамента, который при этом, несомненно, заинтересуется, куда оно пойдет.
— Госдепартаменту совсем не обязательно об этом знать. Старые «Б-26» есть у всех, и все они выглядят одинаково. У нас их девять, так? А будет шестнадцать.
— Вы их видели?
— Собственными глазами, — ответил Брэдли, самодовольно улыбаясь.
— И вы хотите сказать, что эти люди вот так легко могут распоряжаться национальной собственностью и прикарманивать вырученные деньги?
— Они в прошлом году продали британский фрегат. С президентом я не встречался, но министра обороны знаю. У него четырнадцать спортивных машин, личный самолет, вертолет и большая яхта. Деньги у него тают быстро. Пяти миллионов долларов хватит ненадолго.
— Можно только благодарить бога за то, что латиноамериканские политики так склонны к коррупции, — сказал Редпат.
* * *
Семь бомбардировщиков «Б-26», которые продавались в Сан-Хосе, с момента покупки пять лет назад ни разу не поднимались в воздух и стояли во временных ангарах с дырявой крышей, которая плохо защищала от летних проливных дождей. Несколько месяцев назад Брэдли выезжал туда с экспертом для их осмотра. Первоначально за один самолет просили 200 000 долларов; теперь — полмиллиона.
Эксперт только качал головой. Всюду проникли ржавчина и коррозия. Пулеметы были украдены, приборы сняты, колеса в плохом состоянии, ив трех самолетах не открывались бомбовые отсеки.
Министр обороны не возражал против того, чтобы американская фирма — за счет покупателя — произвела ремонт из расчета по 35000 долларов за самолет. Был отдан приказ начать работу.
Через три месяца работа была закончена, и привезенный Брэдли эксперт заверил его, что «Б-26» смогут летать. Но тут пришло сообщение о провале операции Виктора Ди Стефано, подтвержденное лаконичной телефонограммой от самого Спины. Это означало, что денег на покупку самолетов не будет.
Редпат, по-прежнему находившийся в Майами, не возлагал больших надежд на то, что удастся раздобыть деньги где-то еще.
— Нет времени, — сказал он. — Все должно произойти буквально на днях, и задержать операцию мы уже не в силах.
— Если мы не получим самолеты, у нас нет шансов добиться успеха. Вы больше ничего не можете придумать?
— Я могу дать вам список лиц, к которым стоит обратиться, — сказал Редпат, — но сейчас уже слишком поздно. Даже нефтепромышленники не держат миллионы под кроватью.
Брэдли предпринял отчаянную попытку наверстать упущенное и заметался по Техасу, но проницательные люди, которые при встрече крепко пожимали ему руку, не принимали его всерьез, и всякий раз он получал одни лишь выражения сочувствия, добрые пожелания и обещания. Из Хьюстона он полетел в Сан-Хосе, взывая к благожелательности своего друга, министра обороны, который тепло обнял его, но заявил, что, к своему глубокому сожалению, кредит предоставить не может.
* * *
Тем временем Редпат вылетел в Гватемалу, где шли уже последние приготовления к вторжению. И Брэдли из Сан-Хосе направился туда, чтобы доложить своему начальнику о постигшей его неудаче.
— Я встречался с Рикардо Астуриасом, — сказал он, когда они поздоровались. — Сделка насчет «Б-26» отменяется. Редпат не выразил удивления.
— Откровенно говоря, я никогда и не верил, что она состоится.
— Наличных нет, в Астуриас с его компанией отказываются ждать. Поскольку сами они люди неверные, они не верят и другим.
— Конечно. Это вполне понятно, — заметил Редпат.
— Вы знаете, за все случившееся мы должны благодарить Фергюсона, — сказал Брэдли. — Он был в союзе с нашими врагами, а я оказался слишком легковерным. Мы окружены шпионами.
— Никому не доверяйте — клятвы не стоят и ломаного гроша, — произнес Редпат. — Я слышал, что он умер при несколько необычных обстоятельствах где-то на Дальнем Востоке, правда?
— Да, в Лаосе, — сказал Брэдли. — Он плыл по реке, и на пароход напали повстанцы. К счастью, он оказался единственной жертвой.
Лицо Редпата стало унылым, словно у него начиналась лихорадка.
— Я не сомневаюсь, что, даже если бы вы достали наличные, они все равно под каким-нибудь предлогом отказались бы от продажи самолетов. Думаю, они действуют по приказу, а чьему — вы знаете. Уверен, что президент готовится нас предать. Кубу мы отдадим — как и все прочее, за что мы боролись, Роналд, как и все, за что мы боролись.
Они сидели на веранде фермерского дома, арендованного для руководителя особыми операциями. Со стороны города доносились неясные звуки рожка — там проходили подготовку силы вторжения.
— Легион обреченных, — сказал Редпат. — При недостаточной поддержке с воздуха их всех перестреляют на пляжах — если они вообще доберутся до берега. То, чему мы сейчас являемся свидетелями, это саботаж в своей самой изощренной и отвратительной форме, спровоцированный разгром, после которого, как полагает президент, он сможет отвернуться от Кубы и от всего, что она олицетворяет.
— А международный коммунизм одержит победу, — сказал Брэдли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104