Фергюсон попытался угадать, чему улыбнулся Брэдли. Брэдли — интриган, о чем его предупреждали еще в Штатax. Немного фантазер. До сих пор у него все шло гладко, но в один прекрасный день он лопнет с треском, как мыльный пузырь. Фергюсон почувствовал, что того гляди станет участником одной из тех грандиозных авантюр, на которых основывалась легенда о Брэдли.
— Если вам придется все-таки пойти к Дону К., что, по-вашему, он сделает?
— Поддаст пару, — ответил Брэдли. — Не знаю, как именно это произойдет, но есть возможность довести до сведения родственников Джентиле, кто его погубил. А если так, вряд ли Марко удастся усидеть на этом острове.
Глаза Фергюсона расширились от восхищения. Вот оно, предательство в чистом виде: грандиозный обман и тройное предательство, холодное и романтичное, как айсберг.
— Понятно, — сказал он.
Глава 7
Сицилия привела в порядок свои дела и принялась наслаждаться мирной жизнью, процветанием и братской любовью. Послушные и невероятно трудолюбивые крестьяне вернулись к работе, безропотно проводя в поле по двенадцать, четырнадцать или шестнадцать часов в день. Профсоюзных же лидеров, которые попытались вмешаться, сначала предупредили, а потом тех, кто продолжал настаивать на своем, быстро и тихо убрали. Церкви были переполнены. Мелкое воровство ушло в прошлое: туристка, забывшая сумку на столике в кафе, находила ее на следующий день на том же месте. Владельцы лавок перестали обжуливать покупателей. Проститутки приобрели куда более привлекательный вид, чем в голодные послевоенные дни. Во время церковных праздников устраивались религиозные шествия с бесплатной раздачей макарон. Все голосовали за христианских демократов и жаждали творить добро на благо ближнему.
Для Марко и Терезы эти был период спокойствия и довольства, когда слово «надежда» теряет смысл, ибо в жизни ничего больше не требуется. Через год после Амедео у них родилась девочка, которую назвали Лючией. Пришлось послать в Кампамаро за нянькой, и та ежедневно выводила детей на прогулку в находившийся неподалеку парк делла Фаворита. Все попытки уговорить матерей покинуть горные селения и переехать в Палермо ни к чему не привели, поэтому в конце каждой недели Марко и Тереза ездили попеременно то в Кампамаро, то в Пьоппо. Они, как и прежде, были влюблены друг в друга, и Марко все так же трясся, боясь за здоровье Терезы. Детей регулярно навещал доктор Белометти, пользуя их от всяческих воображаемых недугов и, по настоянию Марко, начиняя витаминами, совершенно ненужными при их отличном здоровье. Когда Амедео исполнилось шесть лет, его отдали в школу, руководимую монахинями и получавшую немалую субсидию от его отца.
Марко работал у своего старого покровителя Тальяферри, который с помощью Дона К, открыл на улице Кавура контору по торговле недвижимостью и так преуспел, что через несколько лет купил целую строительную компанию. Тальяферри заботился о своих друзьях и о друзьях своих друзей. Сделавшись еще и владельцем автомобильной компании, которая занималась подвозкой материалов на строительные площадки, он отправлял свои грузовики на капитальный ремонт в гараж Паоло в Кампамаро в тридцати милях от города, хотя ему было бы гораздо удобнее, если бы машины обслуживались в самом Палермо.
По своему характеру Марко очень подходил к роли управляющего конторой по торговле недвижимостью, где было важно поддерживать хорошие отношения с городскими властями, уметь сделать одолжение мэру и нужным членам муниципального совета, помнить, когда именины у детей и жен высокопоставленных особ, и вручить подарок так ловко, чтобы человек влиятельный, но в то же время совестливый ни в коем случае не обиделся, и, наконец, твердо отстаивать свою позицию во время заключения сделок. Выполняя свои повседневные обязанности, Марко встречался со всеми жителями Палермо, занимавшими в городе ключевые позиции, и неизменно производил на них благоприятное впечатление. Он удостоился чести преклонить колени перед архиепископом и поцеловать перстень у него на пальце. В элегантно обставленной квартире на Акуасанта у Марко обедали и командир карабинеров, и начальник publica sicurezza. Преуспеяние его было окончательно закреплено на вечере в честь крещения Лючии, когда помимо секретаря архиепископа и нескольких баронов в толпе гостей вдруг появились два неряшливо одетых незнакомца. Это были Дон К, и его садовник-шофер. Дон К, пробыл минут пять, оставил конверт с пятьюдесятью тысячами лир, промычал что-то невразумительное Марко на ухо и удалился, но Марко почувствовал, что сила перелилась из тела старика в его тело — все гости были свидетелями этого торжества. То были дни, когда солнце, казалось, будет вечно сиять на безоблачном небе.
Затем в Палермо прибыли два брата, высланные из Соединенных Штатов, — Джонни и Пит Ла Барбера. Вернувшись на родину, они создали новую партию, которую газеты назвали La Mafia Nuova — Новая мафия. Джонни было сорок три года, а Питу — сорок; из Сицилии они уехали еще детьми, потом, давая деньги в рост и орудуя в нью-йоркском порту, сколотили порядочный капиталец, как вдруг кому-то пришло в голову, что поскольку они не сделали ни единой попытки получить гражданство Соединенных Штатов, то почему бы не отправить их обратно в Италию.
Джонни и Пит резко выделялись на фоне населения Палермо. Они привезли с собой свои белые «кадиллаки» и стремление быть на виду, незнакомое на острове, где царила атмосфера сдержанности. Оба они знали по-итальянски всего несколько слов, но зато стали завсегдатаями таких ресторанов, как «Каприз» и «Олимпик», где устраивали шумные застолья в компании самых дорогих в городе куртизанок и нескольких прихлебателей из местных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104