Позвони ей. Она звонила мне, сказала, что простыла, извинилась и просила приехать в другой раз.
Листок лежал перед ним.
— Я верю тебе, — сказал он.
Она взяла листок, согнула пополам и сунула в карман его рубашки. Ее пальцы скользнули по его груди.
— Тебе не следует этого делать. И кстати, почему я должна верить тебе?
— Отличная мысль.
— Так уже было, когда американцы пришли во Вьетнам. Посмотри, куда это нас привело.
— Сюда.
— Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна доверять тебе, если мой отец тебе не доверял.
Джон вложил пистолет ей в руки.
— Это было вторым секретом твоего отца. Ты получила его, ты получила его пленку. Так что ты можешь отказаться от моей помощи прямо сейчас. Но я надеюсь, ты будешь дальновидней, и доверяю тебе.
— Это значит, что и я должна довериться тебе. Не очень радостная перспектива.
Она оценивающе взвесила пистолет на ладони.
— Я держала его в руках и не воспользовалась им. Ты предлагаешь игру не на равных. Ты готов умереть, хотя и предпочел бы быть побежденным в сражении. Не ищи легких путей. Предложи мне что-нибудь не столь тривиальное. Что-нибудь, что заденет сильней. Поделись со мной секретом.
— Я уже говорил тебе...
— Я имею в виду не это. Не моего отца. Я говорю о тебе.
— Что? Ты хочешь знать, что я...
— Ты понимаешь, о чем я. — Она посмотрела на него. — Я ведь «фифа из Лэнгли». Мне известны правила, по которым вы, агенты, играете. Даже у святых есть свои грязные тайны. У человека же вроде тебя на совести должна быть куча грехов.
— И я должен поделиться одним из них с тобой?
— Ты хочешь завоевать мое доверие, поделись со мной чем-нибудь ради этого. Чем-нибудь существенным. Доверься. Или ты потеряешь меня.
Они сидели за обеденным столом. Джон изучал картину на стене. Она молча ждала. Он восхищался ее выдержкой.
Она понимает это: Рискованное предприятие. Ну давай.
— Я говорил тебе, что я был БП. Глубоко законспирированным шпионом.
— Таиланд, Гонконг, — подхватила Фонг.
— Моей целью был Китай. Мое прикрытие в Гонконге было отличным, но я должен был вербовать для ЦРУ агентов для борьбы с коммунизмом. Надо сказать, что от желающих не было отбоя. После второй мировой войны Китай вплоть до конца семидесятых годов оставался закрытой страной, однако начиная с восьмидесятых ЦРУ наполнило Китай своими агентами. Дело было не только в секретных соглашениях между Штатами и Китаем, направленных на окончание войны во Вьетнаме. И на развал Советов. Дракон, великий китайский дракон, зашевелился в своей пещере. Перемены, демократия.
За 1989 год я заслал из Гонконга на материк четырнадцать агентов. Двое из моих добровольцев были из Тэву — это их разведка, либералы в Тэву пытались спасти демократическое движение на площади Тяньаньмынь от уничтожения армией и сторонниками жесткой линии.
— И потерпели поражение.
— В конечном счете да. Но сначала... Даже в Гонконге толпы народу вышли на митинг, надеясь, что это революционное выступление в конце концов может победить историю и свободный Китай объединится в одну могучую нацию. И прочие розовые мечты.
— Тебе удалось сделать что-нибудь?
— Когда площадь Тяньаньмынь заполнили люди, никто — ни Лэнгли, ни китайская тайная полиция, ни Тэву — повторяю, никто не знал, какой будет развязка. Революции пишут свою собственную историю.
Я был там не единственным наблюдателем. У ЦРУ есть грандиозная система ССРДСПШ — с множеством агентов. Добавь сюда еще ЭЛРАД — электронный радиоперехват, спутники-шпионы... Мы понимали, что силы не равны, — это была кровавая баня. Половина моих людей благополучно вернулась из Китая. Но нам была необходима информация. Я послал их обратно. Они доверяли мне. Я поступил как профессионал.
— И потом танки смяли все, — сказала Фонг.
— Моей целью был контроль нанесенного урона, сохранение противостояния. Не дать сторонникам жесткой линии объединить массы против «заокеанского дьявола». Здравый совет, хорошая политика.
— И в чем состоял твой проступок? — спросила Фонг.
— Я украл из «черной кассы» семьдесят четыре тысячи долларов, предназначенных для финансирования операций. Уговорил одного американского туриста уступить мне его место в туристической группе, направляющейся в Китай, и отправился туда...
— Чтобы вытащить своих людей?
— Деньги — это все, чем я мог им помочь. Способы связи у нас были заранее оговорены... Я послал некоторым из них сообщение. Гуйлинь — это город туристов, как китайских, так и иностранных. Некитайцы получают только жестко регламентированные туры, никаких отклонений от маршрута, только утвержденные гостиницы. Экскурсия в известняковые пещеры, на вышивальную фабрику... И прогулка на теплоходе вниз по Ли. Река, гранитные скалы вдоль берегов, как пальцы великанов, торчащие из земли.
— Я видела подобные картины, — сказала Фонг. — Думала, их написали китайские импрессионисты.
— Нет, они воспроизводят пейзажи с точностью фотографов, — сказал Джон. — Армия забыла запретить все экскурсии вне Пекина, или приказ был потерян, или что-то в этом роде. Один из моих агентов, так же, как и я, отправился в Гуйлинь. Он стоял у одного борта катера, когда мы плыли вниз по реке, я — у другого. Я спрятал деньги под раковиной в ванной катера. Улетел обратно в Гонконг. В конце концов двое моих людей при помощи взятки смогли бежать.
— Что сказали в управлении?
— Если бы китайцы поймали меня, это было бы катастрофой для политики Соединенных Штатов. Даже будучи БП, не числясь в списках оперативников, я знал массу такого, от чего ЦРУ не пришло бы в восторг, выплыви это наружу. Китайцы умеют заставить заключенного «попотеть», как никто другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108