ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И все же она знала о грядущем появлении Жака. Ибо напропалую старалась отвлечь мое внимание. Пожалуй, затем и оставила свет включенным: предстояла неведомая беседа с глазу на глаз. Возможно, Жаку причиталась хорошая взбучка за неведомую провинность, а возможно — еженедельный денежный чек. Это, впрочем, не играло ни малейшей роли...
— Кажется, руку поломал! — возвестила доктор Элси, нежа и осторожно ощупывая пострадавшую кисть. У кольта ствол весьма увесистый, а немного сил покорный слуга еще сберег.
— Изумительно! — отозвался я. — Первая радостная новость за целый день. Чего дожидаетесь, доктор? Жалости? Долой халат, мерзавка... В нагрудном кармане, кажется, безобидный стетоскоп, но уж лучше я сам удостоверюсь. Да, и будьте любезны сообщать о симптомах, сопутствующих полученному повреждению. Так хочется услыхать, что вам очень, очень больно!
Элси неловко, с огромным трудом вывернулась из халата, щадя невезучую кисть. Не особенно веря жалобам на перелом, я отнюдь не собирался зачислять свою былую мучительницу в разряд безобидных инвалидов, а посему поторапливал ее безо всякого снисхождения.
— Бросить на пол, — распорядился я. — Теперь медленно двинуться к вон тем стульям и сесть. Жак, столь же медленно и благоразумно последуйте примеру доктора. Кстати, ваше полное имя?
Он был худощавым пожилым субъектом с выцветшими глазами, густыми седыми бровями и пышными усами, тоже седыми. Старый добрый техасский охотник, жующий табак и отпускающий плоские шуточки с телевизионного экрана, по которому ведет главного героя — мускулистого тупого забияку — в заветный каньон, где изнывает нежная героиня, плененная бандой мексиканских трусов либо индейских головорезов...
Обидно было думать, что столь колоритная личность и пистолета по-человечески выхватить не умеет. В Голливуде таких не жалуют и на важные роли не берут. Наверное, поэтому Жак и служил простым охранником санатория.
— Фрешетт, — молвил он глухим голосом, с несомненным французским акцентом. — Мое имя есть Жак Фрешетт.
— Чудесно. Присаживайтесь, господин Фрешетт. Сидя, легче воздержаться от опрометчивых телодвижений, потому как совершить их куда тяжелее.
— Oui, monsieur.
На бюро красовался телефон, а второй, спаренный аппарат примостился на письменном столике в углу.
— Китти, — осведомился я, указывая на пистолет охранника, — ты умеешь пользоваться оружием? Не просто потрясать им, как той несчастной сверкающей «Астрой», а стрелять? По-настоящему? Девушка помотала головой.
— Прости, Поль... Мне с детства прививали отвращение к... В общем, не стреляла ни разу.
— Кто-нибудь, — ядовито сказал я, — сумеет когда-нибудь вразумительно пояснить, чего ради во дни дикой, безудержной преступности и варварского, беспричинного насилия выращивают целое поколение беспомощных и безоружных олухов? Ладно, делать нечего. Бери пистолет. И гляди, не размозжи мне голову ненароком.
Я тщательно проверил запоры медицинских шкафчиков, ибо ланцеты и склянки с кислотой могли сослужить пленникам внезапную и чрезвычайно действенную службу. Приблизился к письменному столику, выложил на него добрых полтора фунта ключей и три бумажника.
— Довожу до вашего сведения, месье Фрешетт, — молвил покорный слуга. — Предыдущие владельцы этих кошельков сделали взносы в Хелмовский фонд побега отнюдь не по доброй воле. Не хотелось бы пополнять коллекцию вашей мошной, однако я не стану колебаться и бороться со своею совестью, коль скоро нужда возникнет. Надеюсь, вы склонны к миролюбивому сотрудничеству и взаимному пониманию. Охранник облизнул губы.
— Каким образом, Monsieur?
— Можете вызвать сюда доктора Кэйна так, чтобы у доктора Кэйна подозрений не вызвать? Не можете — скажите честно.
Фрешетт казался озадаченным.
— Гораздо имело бы естественней быть, cap, если бы позвонила доктор Сомерсет.
— Знаю, — ответил я. — Но доктор Сомерсет охотно позволит изрешетить себя, при условии, что сперва сумеет выкрикнуть предупреждение. От души надеюсь, господин Фрешетт, вы настроены не столь героически.
Хмурясь, точно раздумья причиняли ему боль, Жак Фрешетт безмолвствовал. Потом просиял:
— Можно сказать доктору Кэйну, что madame Сомерсет попросила меня сделать звонок, а сама есть очень занята.
— Вот и славно, — сказал я.
— Думаю... Думаю, доктор Кэйн еще не имел покидать столовой.
И действительно, доктор Кэйн до сих пор имел пребывать в упомянутом Фрешеттом помещении. Покорный слуга поднял трубку спаренного телефона и слушал разговор от начала и до конца. Все прозвучало чин чином. Если охранник и умудрился проронить некое словцо, означавшее тревогу, я ничего не приметил.
Терпеливо дожидаясь, я тешился мыслью, что в теплом кабинете одежда понемногу высыхает и опасность простуды уменьшается. Возможно, так оно и было, но Китти все равно дрожала, как осиновый лист. От озноба или от страха, не знаю.
Дверь отворили рывком.
— Что стряслось? Неужто пятнадцать минут подождать нель...
Доктор Кэйн осекся. Дверь затворилась: опять же не без моего содействия. Кэйновский взор метнулся на Китти, потом на смирнехонько сидящую пару, которую ваш покорный вящего удобства ради переместил к столу для осмотров. Стоя у входа, сподручнее было следить за ними, не слишком косясь влево. И стрелять при надобности удобнее...
— В чем дело? — зловеще полюбопытствовал Кэйн. — Предупреждаю, Мэдден: у нас огромный опыт укрощения буйных пациентов, пытающихся бежать из лечебницы. Не надейтесь ускользнуть. Пожалуйста, сию минуту отдайте оружие и ведите себя сдержанно. Повредите кому-нибудь — пожалеете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54