Тем не менее, мое первое впечатление от нее не было слишком благожелательным, а раздумья об алкогольных предпочтениях сытых дам напомнили мне, что сам я не ел с полудня. Сон же, в отличие от простого использования кровати в качестве батута, был столь давним событием в моей жизни, что я не мог припомнить в точности, когда он меня посещал.Я подавил зевоту, стараясь сделать это незаметно, чтобы не выглядеть мужланом, и двинулся к ней. Девушка обернулась, заметила меня — и, что самое интересное, узнала. Что ж, зловещие мужчины шести футов четырех дюймов ростом встречаются не на каждом шагу, и к тому же портье мог ей меня описать. А может, она где-то ознакомилась с подробным досье.— Мисс Гленмор? — обратился я к ней, остановившись перед ней.Пианист благополучно растворил Штрауса в воздухе и решил сделать перерыв, так что мне не пришлось кричать. Девушка недоверчиво поглядела на меня.— Да, — ответила она. — Да, я Нэнси Гленмор. А вы... Мистер Хелм?— Да, мэм, — ответил я и замолчал, выжидая. Она замялась и потом вдруг выпалила:— Вы, мистер Хелм, вероятно, сочтете это чистым безумием — приехать сюда вот так просто... — Она осеклась.— И кто же отнесся к вашему безумию столь предвзято? — поинтересовался я.От моих слов она на мгновение опешила. Потом облизала губы и сказала:— Видите ли, сегодня утром я встретилась с мистером Уоллингом. Я хотела его попросить кое-что для меня выяснить, но он отказался. Он много чего мне порассказал, а потом сообщил, что уже договорился о встрече с другим представителем нашего рода, с которым посоветовал мне встретиться и поговорить на интересующую тему. Он как-то странно, можно сказать, почти грубо, вел себя... точно считал, что я собираюсь подшутить над ним, но он тем не менее назвал вашу фамилию и ваш лондонский адрес... — Она выложила все это на одном дыхании и резко замолчала, точно внутри у нее кончился завод. Ее большие зеленоватые глаза секунду-другую смотрели на меня не отрываясь. Потом она продолжала с той же пулеметной скоростью.— Знаете, мне в голову пришла глупая мысль: а вдруг вы сумеете мне помочь. То есть, я хочу сказать, может быть, мы сумеем помочь друг другу. Возможно, у вас есть какая-то информация, которой я смогу воспользоваться... а у меня есть что-то, что может оказаться вам полезным. — Все еще не сводя с меня немигающих глаз, она добавила: — То есть, чтобы проследить историю нашего рода.— Ну да, — кивнул я. — Историю нашего рода. Наступила неловкая тишина. Я смотрел в ее широко раскрытые глаза тяжелым взглядом, пока она наконец не потупилась. В действительности мне-то ее признание вины вовсе не было нужно. Ее намеки говорили сами за себя. Ведь “что-то, что может оказаться вам полезным” было ничем иным как прелюдией к торгу об условиях освобождения Уинни. Я почувствовал облегчение — Мак приказал мне не ждать слишком долго встречи с похитителями — во всяком случае, не дольше завтрашнего полудня, но вот встреча уже состоялась, и высланный мне нарочный нервно затягивался сигаретой и потягивал “крем-де-мент” со льдом. Она заговорила, не поднимая глаз.— Странное совпадение, не правда ли? В один и тот же день мы обратились к мистеру Уоллингу...— Ну да, простое совпадение! — отозвался я.— Так получается, что мы... некоторым образом родственники, мистер Хелм, пускай и очень дальние.Я вспомнил другую девушку — дело было в другой стране, — которая тоже уверяла, что нас связывают родственные узы. И она чуть меня не убила. Родственные узы, уходящие в глубь десятилетий, слишком отдаленные, чтобы возникли неудобные вопросы об инцесте, могут оказаться очень полезными для девушки, избравшей нашу профессию. Но, возможно, я чересчур циничен, подумалось мне. Может быть, она и впрямь Нэнси Гленмор, отправившаяся в сентиментальное путешествие по нашим родным шотландским болотам, облачившись в клетчатую юбку — как некогда крестоносцы украшали свои доспехи крестами. Может быть. Но только мне в это что-то не верилось.— Ну и замечательно, — сказал я. — Как незнакомец я бы продолжал учтиво стоять. Но на правах вашего родственника я, если не возражаете, сяду. Я прилетел из Нью-Йорка только сегодня утром, и день оказался очень длинным.— Ох, извините! — сказала она поспешно. — Конечно, садитесь!Я сел. Мы обсудили вопрос выпивки и поручили официанту обеспечить его официальное претворение в жизнь. Я дал ей прикурить новую сигарету — первую она, не докурив, затушила в пепельнице — и мы, откинувшись на спинки кресел, стали разглядывать друг друга с настороженным любопытством. Нэнси Гленмор обладала и впрямь миловидной внешностью, в которой угадывалась нервная неуравновешенность натуры. Лицо, правда, было чересчур костистым, но анатомия лица казалась мне довольно-таки привлекательной. Как бывший фотограф-профессионал, я не мог отделаться от мысли, что она, должно быть, очень фотогенична — с такими огромными глазами, сильными скулами и чистой линией челюсти.В душе же у нее царил сумбур. Она так нервничала и дрожала, что мне захотелось по-отечески — точнее, по-братски — потрепать ее по темноволосой головке и сказать что-нибудь ободряющее.Официант поставил на стол наши бокалы. Когда он удалился, я нарушил молчание.— Итак, вы разговаривали с Уоллингом. Я виделся с ним, но он не смог мне ничем помочь. — Я постарался говорить как можно более небрежным тоном, когда как бы мимоходом вставил: — Мне он показался малосимпатичным джентльменом. Все разглядывал меня своими мутно-серыми глазами, точно я жук на булавке. Она нахмурилась.— Что-то странно. У меня сложилось впечатление, что у мистера Уоллинга голубые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66