Я могу заглянуть в досье и дать тебе ее новое название. Но этнически вы далеки друг от друга настолько, насколько это можно вообразить.
- Вы подходите к делу не с той стороны, сэр. Вы рассматриваете то, что мы собой этнически представляем, она - то, чего мы этнически не представляем. Так вот, ни я, ни она не относимся к числу безродных американских ублюдков. Таких, как вы, сэр. Мы - первое поколение, родившееся на этой земле, и мы не забыли родины отцов. Мы помним о своих предках по ту сторону океана, мы гордимся своим происхождением, мы преклоняемся перед древними святынями, наша кровь чиста и не осквернена грязным американским гемоглобином, текущим, скажем, в ваших венах, сэр.
Мак издал было какой-то протестующий звук, но тут же замолчал.
- Она и в самом деле в это верит?
- Верит, причем верит фанатически, равно как и ее товарищи, а этнические фанатики - это худшая разновидность фанатиков. Даже религиозные фанатики не в силах с ними тягаться, а этой компании, разумеется, хватает и религиозного фанатизма. Вопрос в том, насколько она верит, что и я разделяю ее убеждения. Думаю, не слишком. Однако для ее целей и не требуется искренней веры с моей стороны, и если я притворюсь, она удовлетворится и этим. Лишь бы я согласился на ее правила игры и позволил ей и ее сообщникам закончить свои приготовления. Разумеется, в нужный момент она щелкнет пальцами, и кто-нибудь разнесет мне череп симпатичным традиционным ятаганом - не станут же они пользоваться мерзкими ножами неверных.
- О каких приготовлениях идет речь?
- Не знаю, сэр. Как не знаю и того, чего они ждут, что задерживает начало фейерверка. Но на яхте она появилась явно затем, чтобы заставить меня поверить, что я добьюсь потрясающих результатов, обманывая ее, и тем самым удержать миссис Белл от решительных действий... К тому же эти фанатики меряют остальных по собственной мерке. Возможно, она и правда верит, что меня можно склонить на свою сторону, что человек, не испорченный дурной наследственностью многих поколений американских предков, не может испытывать преданности к этой стране. Мысль о том, что ей довелось родиться здесь, внушает ей отвращение, она и представить не может, чтобы человек предпочел считать себя не арабом, а американцем. В ее представлении я хоть и веду свой род из другой части света, должен испытывать те же чувства. Признаю, что сделал все возможное, дабы утвердить ее в этой мысли. Вплоть до того, что сдержал свои патриотические чувства и признался в достаточно прохладном отношении к новой родине своих родителей, а Нормана Шварцкофа обозвал сопляком.
В трубке послышалось удивленное хмыканье.
- Интересно, какое отношение ко всему этому имеет генерал Шварпкоф?
- Самое непосредственное, - ответствовал я. Собственно говоря, под конец наша беседа за ужином приняла совершенно неожиданный оборот. Хотя, учитывая ее происхождение, мне следовало догадаться, что без упоминания о войне в Персидском заливе не обойдется. Последнее поставило меня в достаточно неловкое положение, поскольку в отличие от большинства своих сограждан - судя по сообщениям прессы и телевидения - я счел упомянутые события достаточно скучными военными маневрами, а потому не слишком пристально следил за ходом событий. Теперь, когда они наряду с многими другими военными свершениями Соединенных Штатов стали достоянием истории, я позабыл большую часть и того немногого, что видел и читал. Ваш покорный слуга специализируется на грубом убийстве или контрубийстве, а потому меня не слишком интересуют изощренные способы массового истребления себе подобных.
Удостоверившись, что я полностью разделяю ее неприятие Америки, Дороти спросила:
- Неужто ты и в самом деле гордишься славной победой "нашей" страны в заливе? Гордишься истреблением четверти миллиона арабов ценой жизни нескольких дюжин американских солдат? Можно ли хвалиться такой победой?
Мне показалось, что она несколько не в ладах со статистикой, однако поправлять ее я не стал.
- Пожалуй, это и правда походило на Майка Тайсона, вышибающего на ринге дух из университетского средневеса. Нет, не стану утверждать, что испытываю особую гордость.
- Потому что ты не такой как они, не такой, как миллионы мягкотелых глупцов, нацепивших на двери эти дурацкие желтые полосы и нетерпеливо облизывающих губы в своих уютных и безопасных гостиных, наблюдая, как на экране телевизора взрываются бомбы и ракеты и возбужденно вздрагивая при виде изувеченных тел - принадлежащих, разумеется, не человеческим существам, а всего лишь своре мусульманских собак, которые поступили с Кувейтом точно так же, как Америка обошлась с Гренадой и Панамой. Однако низшим расам не дозволено вести себя подобным образом!
- Знаешь, я не слишком разбираюсь в этих вещах, но по-моему старина Саддам тоже не подарок.
- Его ввели в заблуждение, заставили поверить, что Америка не станет вмешиваться, если он исправит несправедливые границы, навязанные его стране... Пусть Америка не пожелала отдавать Саддаму Хуссейну кувейтскую нефть, пусть она отважилась отобрать ее у него и оставить себе, - что ж, побеждает сильнейший, на этом строится вся международная политика. Так было всегда. Однако вместо того, чтобы открыто заявить о своих целях - поведение по меньшей мере достойное уважения - Америка предпочла воспользоваться предлогом защиты демократии в Кувейте... Подумать только, демократия в Кувейте! В этой реакционной монархической стране! Можно ли мириться с подобным двуличием? Мы не в состоянии открыто победить эту великую страну ничтожеств, но это не означает, что мы откажемся от борьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90