Оказалось, что он не прочь пойти на это, выдвинув контрпредложения эротического свойства. То, чего ваш муж не знает, не может его огорчить, а если перефразировать ваши собственные слова, то за четверть миллиона долларов вы готовы провести две недели с самим дьяволом в наиболее горячем месте преисподней. Вот ваша легенда. Придерживайтесь ее и не особенно вдавайтесь в детали.— Запомнить нетрудно, — кивнула головой Изобел. — Все просто.— Не занимайтесь самообманом. Когда вас допрашивают, все становится непросто. Главное, не забывайте одно: вы и понятия не имеете, что творится нечто загадочное. Вам известно лишь то, что я грубый тип, который женился на невыносимой сестричке вашего мужа, вкусы которой в смысле мужчин всегда оставляли желать лучшего. Но теперь, к счастью, ее нет в живых, а стало быть, поубавилось и хлопот. Вы и не подозреваете, зачем я мог доставить вас на Мауи — кроме, похоже, желания получить обещанное в более интимной обстановке, чем в Гонолулу. Вы даже немного обидитесь, если кто-то предположит, что у вас могли иметься какие-то высшие соображения. Ясно?— Иначе говоря, мне предстоит разыгрывать дурочку, — сказала она и, поколебавшись, спросила: — Они способны применить... насилие?— Могут высечь розгами, — весело сказал я. — Это неплохое лекарство от скуки, герцогиня. Вы, кажется, жаловались, что умираете со скуки.— Это было так давно, Мэтт, — улыбнулась Изобел. — Но я хочу задать вам один вопрос. Если я продолжу эту игру и сделаю все, что вы мне скажете...— Вы хотите знать насчет вознаграждения? Ну, я не знаю, как придать этому официальный вид, но если что-то там составите, я охотно подпишу.В ее глазах вспыхнул сердитый огонек.— Я имела в виду кое-что другое, Мэтт. Я вовсе не думаю только о деньгах. Я неплохо разбираюсь в мужчинах, — я ошиблась всего один раз — и мне кажется, вы сдержите слово насчет наследства даже без каких-либо письменных обязательств, от которых, впрочем, в суде толку не будет.— Спасибо, — отозвался я. — Так что же вас гложет?— Я хочу знать другое: если я выполню все ваши просьбы, не стану ли я изменницей родины? Ведь у меня до сих пор нет никаких доказательств того, на чьей стороне вы играете.Я посмотрел на нее, но лицо ее осталось непроницаемым.— Решайте сами, Изобел, — сказал я. — Если вы действительно хорошо разбираетесь в мужчинах... Она покачала головой и сказала:— Когда дело касается политики, возникают осложнения. Человек может быть вполне порядочным сам по себе, но если вобьет себе в голову, что спасает человечество, то способен наломать дров.— Тем не менее ваш вопрос нелеп, и мне просто стыдно было вас слушать.— Почему нелеп? По-моему, как раз очень разумен. Конечно, я не патриотка-фанатичка, но все же...— Но кого вы спрашиваете? Как вы сможете поверить мне, что бы я вам ни сказал? Вы просто хотите получить от меня снотворное для вашей совести вместо того, чтобы пристально вглядеться в меня и решить, кто же я, славный Патрик Генри или мерзкий Бенедикт Арнольд. Нет, увольте, герцогиня. Сами общайтесь с вашей совестью. Скажите ей то, что она хочет услышать.— От вас немного помощи, — резко заметила Изобел.— Мне нечем вам помочь, и вы это отлично знаете. Ну, предположим, я сообщу, что от успеха нашей операции зависит судьба Америки, и если мы хорошо выполним задание, то вы станете национальной героиней и ваши портреты будут на почтовых марках. Ведь именно это вы хотите услышать, так? А если я и правда скажу нечто в этом роде, то вы сразу поверите? Если так, то вы умеете лучше обманывать себя, чем я думал.Она немного помолчала, потом рассмеялась и сказала:— Вы либо очень честный, либо удивительно коварный человек.— А разве нельзя сочетать в себе оба эти свойства? — обиженно спросил я. Снова наступило молчание, и тема угасла сама собой. Вскоре я показал на иллюминатор:— Глядите, вон там Молокаи.— Там колония прокаженных?— Теперь так нельзя называть это заболевание, — машинально ответил я. — Сейчас ее именуют болезнью Хансена. Так звучит респектабельнее.Мы смотрели на приближавшийся к нам остров. Внизу катер лихо шел навстречу пассату, оставляя за собой глубокий след. Это вполне мог быть катер Монаха, хотя обычно он пускался в свои вояжи по ночам. А на борту катера вполне могла находиться Джилл, и если бы все это было в кино, то у нее имелся бы электронный передатчик, и я мог бы следить за ее перемещениями из маленькой субмарины, если бы у меня таковая имелась.К сожалению, нашим противником был опытный и изобретательный человек, а не персонаж из телесериала. Попросить Джилл приставить к Монаху электронного шпиона было бы равносильно просьбе совершить самоубийство. Он явно просчитал и такие варианты и был к ним готов. Я знал, что электроникой Монаха не победить. Учитывая его опыт работы со взрывчаткой и прочими штучками, в технике он смыслил больше, чем я.Единственным способом победить его было сделать нечто не имеющее никакого отношения к технике и совершенно нелогичное. Оставалось только придумать, что именно. Глава 14 Мы увидели западную оконечность острова Молокаи с его аккуратно расчерченными ананасовыми плантациями, но гористый восточный край был скрыт облаками, которые обычно собираются над более возвышенными частями островов. На Оаху, например, побережье Вайкики может быть залито солнцем, а над Пали гремит гроза. В горах Кауи есть место, где осадков выпадает гораздо больше, чем где бы то ни было на земном шаре. Молокаи, похоже, не являлось исключением из этого метеорологического правила.Видимость, расстояние и угол наблюдения никак не благоприятствовали изучению той части берега Молокаи, в которой я был особенно заинтересован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59