А как ты номер узнал?
- Карину ведь просили заботиться обо мне в пути, вот я и подумал: надо же девочке время от времени с тобою беседовать. Или с кузеном Олафом. Значит, номер ей известен. Мы дружески поболтали, я упросил Карину сообщить нужные цифры - и вот...
- Упросил? Ну да, Карина ведь не из тех, кого приходится упрашивать очень долго и усердно... Ты не один в комнате?
- Говорю с аппарата портье.
- Понятно. Карина очень послушное и прескучнейшее создание, между нами будь сказано. Или ты уже считаешь иначе?
Там, где речь велась о мужчинах, Астрид являла огромную проницательность, однако женщин оценивала гораздо менее верно.
- Послушное - согласен, а вот скучной назвать не могу. Ты ревнуешь?
Астрид негромко засмеялась на расстоянии восьмидесяти миль.
- Разумеется! Так быстро позабыть обо мне и ради кого? Ради ребенка безмозглого? - Голос переменился: - Впрочем, ты ведь не затем позвонил, чтобы о любовных делах толковать, а?
- Нет, конечно. Мы повстречали твоих молодых друзей. Карла и Грету. Ребятки оказались очень добры, ссудили нас автомобилем - собственным, - взамен поломавшегося по дороге фольксвагена.
Последовала короткая пауза. Потом Астрид осторожно произнесла:
- Того самого, что мы взяли напрокат в Осло? Автомобиль не желал исправно ездить с первой же минуты. Удивляюсь, как вообще осилил подобный путь.
- Сам диву даюсь!
- А ты... основательно... просил Карла и Грету?
- Нет, но получил машину в неограниченное пользование. А тебе звоню потому, что ребята остались безо всякого механического средства передвижения, и надо будет забрать их отсюда. Сами не выберутся. Ждут они в гостинице Хапаранда, номер двести семнадцатый. Поняла?
- Хапаранда, - машинально повторила Астрид. - Номер двести семнадцатый. Поняла.
- Оба очень устали, прилегли поспать; на двери вывешена табличка "Просим не беспокоить". Очень устали, бедолаги.
Портье равнодушно перелистывал внушительный гроссбух и не выказывал ни малейшего интереса к беседе. Несколько мгновений Астрид безмолвствовала.
- Оба... устали, Мэтт? Неужели нельзя было... помягче поступить?
Вопрос прозвучал вежливо по форме, но довольно зло по интонации, с которой был задан. Я только хмыкнул в ответ.
- Мы опасались, что ты решишь вмешаться в намеченные заранее планы. В конце концов, тут и американское участие имеется... Из-за него, собственно, проводят завтрашнюю демонстрацию. Миролюбивая Швеция не желает быть игрушкой заморских "ястребов".
- Риторику придержи для сосунков, - заметил я. - Или для вашей любимейшей газеты... Заметок не пишешь?.. Только едва ли, милая, ты печешься о национальных судьбах сопредельного государства.
- Нет, конечно. При нынешнем положении вещей тебе наверняка велели вмешаться обычным насильственным способом, а этого не нужно. Никому.
Астрид крепко ошибалась, но разубеждать ее не стоило.
- Карлу и Грете велели просто задержать тебя на сутки, вот и все!
- Блестящий замысел. Выслать парочку необученных олухов...
Искоса наблюдая за старым портье, я решил рискнуть, ибо никакой заметной реакции швед не обнаруживал. Он и впрямь, должно быть, затвердил несколько основных, неотъемлемо нужных при такой работе фраз, но в дебри обиходного языка забираться не пожелал.
- ... Один из коих - одна, точнее, - пострадала от рук моего напарника и затаила злобищу неимоверную. Лелеяла надежду отомстить и носила режущий инструмент, предназначенный для воздействия на мою и без того не шибко приглядную физиономию. Видела бы ты ее перышко! Собственно, мстить, по справедливости, надлежало Джоэлю; но в таком настроении за неимением гербовой попишешь какую угодно... Рожу.
- Я не подозревала! Просто... больше никого под рукою не оказалось.
- Тем хуже для них. Отдыхают у меня в номере, собственным ходом уже никуда и никогда не двинутся, поэтому высылай мусорщиков.
- А если не вышлю?
- Значит, их приберут обычным образом, и подымется невероятный гвалт. А гвалт вам перед завтрашней затеей навряд ли требуется.
- Тебе тоже, Мэтт.
-Разумеется. Но ты, скорее всего, располагаешь группой мусорщиков, а я - нет. Следовательно, тебе и действовать.
Помолчав, Астрид произнесла:
- Пожалуй, ты прав. Хорошо, позабочусь... Мэтт, извини. Понимаю, было глупо выслать именно их... А, кстати, Карина участвовала в деле?
- Да. Усердно блевала и зеленела. Больше ничего не устраивала. И слава Богу. Я по-прежнему приглядываю за девицей, чтоб не втравила достойное семейство в позорную историю.
- Только поэтому? - лукаво спросила Астрид. - Я все еще ревную, дорогой.
- Приятно слышать. Но помочь, к сожалению, ничем не в силах: нам лучше не встречаться впредь. По причинам, о которых мы отлично знаем оба. Прощай, Астрид...
- Жаль, милый, но ты, безусловно, прав. Прощай.
В деле нашем сплошь и рядом возникают любовные отношения, которым не было бы цены, если бы мир сделался иным, а женщина и мужчина принадлежали не к враждующим, а к дружественным сторонам. Однако положение вещей таково, как есть, и поменять его мы не властны. Просто наклеиваем очередную полоску пластыря на сердце, разбивавшееся уже не раз и не два, и бодро продолжаем работать. Любовь? Да кому она требуется?..
Вручив трубку седому портье, я поблагодарил старца и сызнова убедился, что изо всей беседы тот не разобрал ничего. Сообщив, что мы с женой исчезаем надолго и возвратимся, в лучшем случае, на следующий вечер, я заранее уплатил по счету и предупредил: маленькую красную машину отбуксируют на гостиничную стоянку. Мы получили другую, а механик поколдует над фольксвагеном и приведет его в божеский вид.
Сколько из этого старик понял, учитывая, что мой шведский ненамного отличался от его английского, понятия не имею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67