- Быстро хохотнув, Сомерсет прибавил: - Шучу, шучу! Ты молодец. Давай поскорее приступим к неприятной процедуре, и поскорее с нею покончим... Левая нога его, должно быть, онемела после такого ранения, а нам нужно, чтобы мерзавец почувствовал настоящую боль, верно? Пожалуйста, Марион, сними с него правый башмак вместе с носком и приступай к делу.
Я ощутил оголенной правой ступней тепло отвесно падавших солнечных лучей. Огромный Танк преклонил рядом со мною колени, однако отнюдь не для чистой и бескорыстной молитвы: детина держал наготове большую бутановую зажигалку, из тех, которыми раскуривают сигары и трубки. Я сказал себе: какого лешего? Не впервой, дружище...
Пламя вспыхнуло, накатила жесточайшая боль, я заскрежетал зубами и постарался свести последующие звуковые эффекты к минимуму. Я вовсе не сверхчеловек, орать умеет как резаный - но время орать еще не наступило.
Послышался голос господина Сигмы:
- Ну-с, доктор Беккер?.. Прошу прощения, Бекман... Вы можете прервать истязание одной-единственной фразой. Где спрятали оружие?
- Этот человек, - храбро сказала Джо, - не слишком волновался, когда слушал мои вопли по радио. С какой стати я должна сострадать ему?
Говорила Джо не слишком-то уверенно. Сигма засмеялся. Сделал шаг, отвесил мне здоровенную оплеуху:
- Какой героизм! Какая несусветная глупость... Олух, да мне только и надо было посмотреть на тебя, извивающегося и проклинающего все на свете! Ишь, зазнайка паскудный! Паяц безмозглый! Неужели ты не понял, что мне дела больше нет до этого оружия?
"Очень любопытно", - подумал я. Танк Рутерфорд, наверное, подумал точно так же, ибо сразу же убрал свою дурацкую зажигалку.
- Хоть бы никто, - осклабился Уоррен Сомерсет, - не отыскал теперь окаянного тайника! Пускай винтовки пропадают, пес с ними! Генерал Мондрагон убит, мне с этими запасами больше делать нечего. Да и Вашингтон отменил выданное разрешение; расследовать начал, судя по тому, какое тебе распоряжение отдали... Только революции в Мексике мне сейчас недостает... Предатели!
- Кто? - невинно полюбопытствовал я, стараясь удержаться от болезненной гримасы.
- Вашингтон, - с жаром продолжил Сомерсет, - кишит погаными трусами, неспособными на сколько-нибудь решительные действия. Начинают кампанию, объявляют "войну", мать их за ногу, но в виду имеют не сражение, а простую игру в снежки! Через границу рекой течет марихуана, героин льется, а этим ублюдкам хоть бы хны! Если кто-то делает решительный шаг - о, сколько подымается крику! Человека прекращают снабжать деньгами, его порочат, клянутся, будто отродясь не знали его... И это, заметь, невзирая на то, что сами первоначально одобрили операцию, благословили, так сказать... Подонки. Предатели. Ишь, расследование затеяли!
Я предпочел промолчать о том, что никакого, собственно, расследования не вел и вести не собираюсь. Приказ, который мне отдали, звучал малопонятно, и все же разночтений не допускал. Действия Уоррена Сомерсета никто не собирался расследовать. С Уорреном Сомерсетом все было ясно и понятно. Мак попросту велел устранить мерзавца.
- Они еще пожалеют об этом! - прошипел Сигма. - Они еще пожалеют, что использовали настоящих патриотов как мальчиков для битья! Никто проклятых винтовок не отыскал и не отыщет - ибо ни одного живого свидетеля не останется.
Я облизнул губы.
- А деньги, полученные Пирсом от Мондрагона? Заплаченный генералом аванс? Ведь правительственные были деньги, а уплатили их, по сути, вы сами, а?
В ответ я ждал нового пинка, но Сигма искренне рассмеялся:
- Дорогой мой, да если человек не способен с умом распорядиться находящимися в его ведении государственными финансами, такого субъекта в сумасшедший дом запирать надобно! Думаешь, нельзя бесследно потерять несколько миллионов? Да так потерять, что ни единый бухгалтер не придерется? Будь покоен: сделка произошла в полнейшей тайне, и никому, кроме самого Мондрагона - мир его праху, - не известны ее подробности. Пирса устранили. Медину, подручного, которому Пирс мог шепнуть словечко-другое, как выяснилось, тоже устранили. Чрезмерно любознательный партнер Пирса, Гораций Коди, отправится вослед приятелю очень и очень скоро: мы об этом позаботимся...
Уоррен Сомерсет перевел дыхание.
- Остаешься только ты. И доктор Бекман. Доктор, горько сожалею, но буду вынужден вывести в расход вас обоих.
- Как психиатр, - невозмутимо ответила Джо, - заявляю: именно в этом духе рассуждает любой убийца. У него, извольте видеть, выбора нет: он вынужден, убить... Сигме таковой диагноз не понравился.
- Дорогая моя, вы ошибаетесь. Я не убийца, но реалист, понимающий, от чего зависит спасение...
Уоррена Сомерсета прервал оглушительный треск штурмовой винтовки. Я быстро повернул голову, что было, поверьте, вовсе не легко и не просто, и увидел Антонию - на вершине утеса, где совсем недавно маячил часовой. Часового мексиканка сняла бесшумно: быть может, снова метнула нож.
Следующее движение мое было очевидным. Я исхитрился перекатиться, сграбастал Сомерсета за лодыжку и дернул, что силы оставалось. Господин Сигма грохнулся. Я навалился на него и придавил к земле.
- Джо, застрели Рутерфорда!
Сигма сопротивлялся, как бешеный. Он извивался, пытаясь ухватить пристегнутый к поясу браунинг, но я дотянулся до пистолета первым. Где-то позади хлестнул выстрел из двадцатидвухкалиберный игрушки. Потом еще один.
* * *
Конечно, Сомерсета нужно было бы прикончить немедля. Именно за этим и послали меня в Мексику. Я не выстрелил по соображениям отнюдь не гуманным, но тактическим: неизвестно было, загнал господин Суббота патрон в боевую камеру, или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66