Следовало бы всадить в парня еще одну пулю, но это значило бы выдать свою засаду со всеми потрохами. Да и судя по неприятельской походке, одного заряда было достаточно.
Я мысленно чертыхнулся, увидев, что с парня слетело долой камуфляжное кепи. Это значило: я угодил в голову. Что, в свой черед, значило: винтовка бьет очень высоко. Я целился в живот.
Парня я признал немедленно: коротышка, вместе с долговязым напарником задерживавший в Эль-Пасо Горация Госмера Коди. Он сделал еще три заплетающихся шага, потом колени подломились, человек рухнул, кубарем слетел вниз, остался лежать неподвижно.
По радио раздался незнакомый, совершенно спокойный голос:
- Дельта-Пять вызывает Сигму. Сигма, Сигма!
- Сигма слушает.
- Мы потеряли Джорджи Петерсона, то есть Лямбду. Во всяком случае, издали он кажется мертвым. Стреляли с большого расстояния, с гребня гряды; надо полагать, из винтовки, отнятой у Гэйера.
- Хелм! Ах ты, сволочь! - заревел Сигма. И от злости забыл отпустить кнопку, ибо я услыхал фразу, адресованную Танку: - Стяни с нее сапоги, Рутерфорд!.. Хватит, правого достаточно. Теперь носок!.. Теперь держи девку покрепче!
Я сказал себе, что множеству людей подпаливали пятки на медленном огне: сам подвергался подобному обращению. Ожог-другой не повлечет за собой инвалидности: я тому служу доказательством... И тем не менее, курок я спустил не без мстительного удовольствия. Мы тоже умеем вредить ближнему!
На мушку - виноват, в оптический прицел - попался один из агентов, обретавшихся внизу. Парень облегчил мне задачу: выступил из-за, чахлого тополя и принялся осматривать гребень холмистой гряды, пытаясь поточнее определить, откуда я палил.
Перекрестие волосков замерло чуть повыше ременной пряжки, я взял немного правее, делая поправку на ветер; дождался, пока радиотелефон разразится душераздирающим женским криком, и нажал спусковой крючок.
Неприятель повел себя выше всяких похвал: не просто шлепнулся, но завыл перед этим - переливчато, словно схваченный филином заяц. Я услыхал жуткий вопль раненого даже на расстоянии трехсот ярдов. Прижав обе ладони к лицу, человек пошатнулся, упал, начал извиваться.
При обычных условиях я предпочитаю прикончить супостата мгновенно и, по возможности, безболезненно. Однако сейчас надлежало произвести на Сигму впечатление, и звериный вой парня служил этой цели как нельзя лучше.
Винтовка действительно била на целых полтора фута выше: второго противника тоже поразило в голову. Впрочем, стреляя сверху вниз, непременно угодишь выше.
- Хелм, ты остолоп! - заскрежетал Сигма. - И эта сука пожалеет, что вообще повстречала тебя!
Кажется, Джо сожалела об этом уже минут десять, но агентство, подобное нашему, просто не сможет существовать, если начнет подчиняться распоряжениям каждого скота, заручившегося заложником и обзаведшегося бутановой зажигалкой. Я снял рацию с пояса и в первый раз надавил на кнопку передачи.
- Мондрагон, Мондрагон! - медленно и четко выговаривая слова, обратился я к микрофону. - Мэттью Хелм вызывает генерала Мондрагона. Сударь, не затрудняйте себя ответом, просто выслушайте. Ни вы, ни ваш отряд не интересуете нас, однако с минуты на минуту явятся другие люди, нам не подчиненные. Эти люди вас не жалуют, и весьма. Выводите бойцов из долины, или где вы там окопались, потому что мы хотим спокойно разделаться с мошенниками, якобы работающими на американское правительство и без зазрения совести - если у них таковая наличествует - использующими вас. Иными словами, сударь, будьте любезны vamos pronto . Как выражаются в Штатах, уносите ноги. Против вас мы ничего не имеем, а убивать мексиканцев без крайней нужды избегаем. Понимаете?
Эту блистательную мысль мне подсказал умный Хэнк Крамер.
- Yo comprendo, - негромко отозвалось радио. То ли Мондрагон ответил, то ли кто-то иной - понятия не имею: никогда, благодарение Всевышнему, не приближался к самозванному генералу ближе, чем на четверть мили, и голоса его не слыхал.
Вмешался господин Сигма:
- Генерал Мондрагон, не будьте ослом! Ваша революция прогорит без нашего оружия! Оставайтесь на месте, мы все уладим через полчаса!
Революционеры многозначительно промолчали.
* * *
Пора было и честь знать. Я задержался на позиции дольше разумного, и следовало удирать поживее. Пригнувшись, я бросился вниз. Раздался частый рокот автоматической винтовки.
- Вот он! Гляди, на восточном склоне! Отрезай дорогу вниз!
После квакающих металлических голосов по радио было весьма приятно услыхать живую человеческую речь. Пускай даже такую. Дозволив неприятелю хорошенько рассмотреть мою персону, возникшую на каменистом скате, я бросился ничком, проворно пополз назад, на гребень, и возвратился к тому самому валуну, с которого стрелял по караульным. Это заняло пять минут, но дело того стоило.
Человек палил с большого расстояния, превышавшего убойную дальность "М-16"; палил просто, чтобы оповестить своих приятелей. Подобраться ко мне он сумеет не сразу. Я перевел дух и увидал очень занимательную картину.
Маленький синий пикап вырвался из прохода между черными скалами внизу и покатил по дороге. За пикапом следовал уже знакомый мне коричневый фургон. Генерал со товарищи вняли моему коварному совету. Мондрагон отнюдь не принадлежал к числу героев, дерущихся до последнего, когда союзники сыплются наземь, точно спелые груши, да при этом еще и мрут, как мухи осенние...
Противник близился. Он почти не остерегался и не делал попыток ступать бесшумно. В конце кондов, опасность миновала: парень собственными глазами видел мое бегство. Сейчас, по его расчетам, супостат уже улепетывал вдоль подошвы холма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66