Говорят, ее нашел даже ирландский монах по фамилии Брендан. Чем я хуже их? Добравшись до берега, я мог сгрузить решение замысловатых проблем на плечи Маку и спокойно умыть руки.— Почему бы нам не воспользоваться ССРМ? — спросила Элеонора.— Это еще что такое?— Аварийный маяк, который расположен рядом со спасательным плотом наверху. Помнишь, я говорила тебе о нем? Джулио сказал, что он называется Сигнализационный Спасательный Радиомаяк, сокращенно ССРМ. Устройство вроде их маленьких датчиков, но побольше и мощнее. Когда судно тонет, включаешь маяк, и он начинает подавать сигнал на паре аварийных авиационных частот. Первый же пролетающий самолет передает сообщение Береговой Охране.— Сначала, нужно дождаться этого самолета, — заметил я.— Джулио говорил, что сигнал расходится на пару сотен миль. Так что самолету не обязательно пролетать прямо над нами. А вообще над океаном их летает немало.— И кроме того нужно желание иметь дело с Береговой Охраной, — добавил я. — А я далеко не уверен, что оно у меня есть. Во всяком случае, пока я не попросил кое-кого подготовить их должным образом. Иначе поднимется слишком много шума. Еще бы, залитая кровью яхта, начиненная трупами и взрывчаткой.Элеонора помолчала. Потом не глядя на меня заговорила:— Тебе не удастся замолчать эту историю, Мэтт. Во всяком случае, до тех пор, пока она жива. — Я ничего не ответил, и Элеонора продолжала, аккуратно подбирая слова: — Ведь ты хотел, чтобы я ее убила, не так ли?— Мне приходило в голову, что в дальнейшем это может оказаться нам на руку. Но если говорить без лишних эмоций, возможно, для нее так было бы лучше. Вспомни, как она настроена и что ее ждет на берегу.— А каково мне жить, иметь такое на совести, к делу не относится, не так ли?Мгновение я молча смотрел на нее.— Я сказал лишь, что понимал преимущества подобного исхода. По-вашему, мне следует закрывать глаза на возможные последствия, мисс Брэнд? Ведь я не говорил, что намеренно устроил все таким образом.— Но ты...— Нацелил тебя на единственного противника, с которым ты могла надеяться управиться. И настроил максимально использовать свои возможности. Сколько ты весишь, сто десять, сто пятнадцать фунтов? С чем ты упражнялась? С клавишами печатной машинки? Неужели ты думаешь, что продержалась бы хоть пять секунд в схватке с девушкой, которая на двадцать фунтов тяжелее тебя да пребывает еще в прекрасной спортивной форме, если бы не мои инструкции сражаться не на жизнь, а на смерть? Смотри, чего тебе удалось добиться. Ты довольно серьезно поранила ей ногу, немного помяла ей скальп. Потом тебе повезло, и она свалилась в проем. Учитывая разницу в весе, весьма неплохо, но все благодаря решительности, не так ли? Как ты думаешь, чем кончилось бы дело, если бы тебя останавливали сентиментальные предрассудки? Эта юная амазонка выжала бы тебя как половую тряпку и повесила бы сушиться.Какое-то время Элеонора молчала. Потом неохотно кивнула.— Хорошо. Прости, я была не права. — На меня она не смотрела. Все так же не глядя на меня, негромко добавила: — Но ты еще все можешь исправить. Исправить ее. Довести до конца эту грязную работенку.Мы с ней сидели, расслабившись, над парой стаканов с крепкими напитками в главной каюте, в которой успели прибрать после того, как она послужила нам полевым госпиталем — даже у Элеоноры красовались бинты на запястье, которое я порезал, освобождая ее. Серина лежала на канапе с подветренной стороны, в буквальном смысле перевязанная с ног до головы. Она так и не пришла в сознание, но мой непрофессиональный осмотр показал, что зрачки у нее одинакового размера и особых вмятин в черепе не наблюдается. Мы обрезали окровавленные волосы и обработали рану настолько, насколько позволяла аптечка «первой помощи». Извлекли из ее ступни каблук, для чего понадобились щипцы — к счастью для нее, она не приходила в сознание — после чего использовали остаток маленького мотка двухдюймового стерильного бинта для перевязки. Все это было сделано после обработки и перевязки дыры в моей ноге — Элеонора настояла, что ею мы должны заняться в первую очередь. И теперь сидели рядом, глядя на лежащую напротив девушку, не забывая о трупах, все еще остающихся на палубе, и опущенных нами парусах, которые следовало закрепить ненадежнее. Лишенная парусов «Джембоури» тяжело покачивалась на волнах Атлантического океана.— Отличная мысль, — одобрительно сказал я. — Почему ты не подумала об этом раньше? Мы не стали бы с ней возиться. Совершенно верно, от нее нужно избавиться. Какой способ ты предлагаешь? Перерезать горло слишком нечистоплотно — мы только что немного здесь прибрали — а голова у нее, похоже, довольно крепкая... Знаешь, пожалуй я воспользуюсь подушкой, так же как они управились с тем парнем в больнице. Если ты не возражаешь, я просто положу ей подушку на лицо и посижу сверху несколько минут.— Мэтт, прекрати. Я посмотрел на нее.— Ведь ты сама предложила. В чем же дело, нервишки сдали?Элеонора облизала губы.— Не издевайся надо мной. Я... я имела в виду, что ты убивал людей...— Теперь ты тоже их убивала, — сказал я и увидел, как она вздрогнула. — Я мог бы подумать об этом, чтобы спасти мир от полного уничтожения. И даже, чтобы уберечь Соединенные Штаты Америки от внезапного сокрушительного нападения. Но только не из-за внутриведомственной склоки, связанной с мистером Зарвавшимся Ослом Беннеттом. Если он нуждается в убийстве беспомощной женщины — еще одной беспомощной женщины — пусть убивает ее сам. Я готов до определенного предела постараться, чтобы его подвиги не стали достоянием гласности, поскольку в этом заинтересовано правительство, на которое я работаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118