Пока все шло хорошо.Я выбрался из машины, открыл задний борт и оглядел мирно почивающих здесь пассажиров — Рамона с кляпом во рту я переправил сюда, прежде чем остановиться на окраине города. Затем вернулся вперед, взял один из аргентинских автоматов и сумку с припасами, прошел назад и поставил сумку на задний борт. Немного оттащил Рамона назад, затем, придерживая автомат одной рукой — был он тяжелее, чем мог показаться — опустил вторую в карман, извлек нож и раскрыл лезвие.— Давай свои руки, — сказал я и освободил его. — Теперь можешь вытащить кляпы у себя и Амадо и развязать Амадо руки. Ноги останутся связанными. В этой сумке — пиво, хлеб, мясо и сыр. Кстати, впереди осталась вторая такая игрушка и ваша личная артиллерия. Говорю это, на случай, если вы почувствуете непреодолимую тягу к оружию. Надеюсь, что так оно и будет. Я проявил глупую сентиментальность, оставляя вас в живых. Дайте мне предлог и я исправлю это упущение. Договорились?Путешествие мы совершили долгое и утомительное, так что им понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и приняться за еду. Не было произнесено ничего, представляющего интерес. Я следил в основном за Амадо, прекрасно натренированным человеком-гориллой, которому не случалось быть принятым за мертвеца, а если и случалось, то его это не слишком беспокоило. Он готов был при первой же возможности броситься на меня, невзирая на автомат, поэтому я постарался не предоставлять ему такой возможности. Наконец я заставил Рамона вновь связать его, на этот раз используя веревку для белья, приобретенную в бакалейном магазине, поскольку запасы ленты закончились. Разумеется, в нынешние времена, даже в мексиканской глубинке, уже не купишь настоящей бельевой веревки. Тем не менее, эта выглядела вполне надежной. Я проверил сделанные Рамоном узлы, а заодно и веревку, которой связал его.— Кляпы я вам затыкать не стану, — сказал я. — Здесь вы можете кричать, сколько душа пожелает. Не стесняйтесь.Я приготовил себе сэндвич, откупорил пиво и присел перекусить на откидной борт, оставаясь вне пределов досягаемости моих пленников. Солнце уже успело опуститься достаточно низко. Времени, чтобы разглядеть взлетную полосу при дневном свете, оставалось не слишком много. С другой стороны, ночь обещала быть долгой, и у меня не было ни малейшего желания раньше времени заступать на вахту. Я ощутил на себе взгляд Рамона.— Мэттью.— Да.— Тебе поручено заняться Эрниманом, не так ли?— Совершенно верно.— Тебе не приказывали защищать Диаса?— И это верно.— Ты можешь выстрелить тогда, когда сочтешь нужным. Если... если бы ты подождал, пока он закончит... — Рамон не договорил.Я управлялся со вторым сэндвичем и второй банкой пива; не стоит браться за дело, недостаточно подзаправившись. Я раздраженно посмотрел на него.— Эрниман профессионал, — сказал я. — Ты предлагаешь мне поиграть с гремучей змеей, прежде чем снести ей голову. Можешь ты назвать мне по меньшей мере один убедительный довод, почему я должен делать свое задание еще более сложным и опасным, чтобы ублажить человека, который приложил немало стараний, чтобы отправить меня на тот свет?Последовала короткая пауза, после чего он произнес то, что я до последнего мгновения надеялся не услышать:— У меня имеется такой довод.— Назови его.— Ты забыл, что в наших руках сеньора О’Херн.Я допил свое пиво и подобрал свои две банки и банку Рамона. После чего прошел и отыскал банку, которую Амадо, как обычно, небрежно зашвырнул в кусты. Наверное, я чувствовал себя виноватым за те две банки, которые использовал в качестве мишеней и оставил в пустыне, хотя подготовка к убийству не самое подходящее время для забот об экологии. Все три банки я бросил назад в сумку из-под продуктов. Затем вновь посмотрел на Рамона.— Надеюсь, что я неправильно тебя понял, — сказал я. — Растолкуй мне, пожалуйста.— Если Диас останется жив, миссис О’Херн умрет.Я вздохнул.— Совсем недавно другой человек сказал мне: если Диас умрет, умрет и Норма. Решили припечь меня со всех сторон, да?— Я не шучу! Мои люди получили соответствующие указания.Я еще раз окинул его задумчивым взглядом, потом отодвинул его ноги и захлопнул откидной борт. Пять минут спустя я уже уходил прочь с оружием, переброшенным через плечо, коробкой с патронами в кармане и множеством всевозможных предметов в руках, начиная с припасов и заканчивая автоматом. Отойдя от машины на полмили, я избавился от всего лишнего, что не решился оставить в пределах досягаемости пленников. Решительному человеку достаточно разбитой банки, чтобы избавиться от пут.Я вставил пять зарядов в магазин «ремингтона», дослал один в патронник и прижал верхний патрон так, чтобы закрыть затвор. Сориентировался по заходящему солнцу и продолжал свое путешествие по пересеченной местности. Это были самые колючие места, в которых мне когда-либо приходилось бывать. Добравшись до взлетной полосы, я почувствовал себя настоящей подушечкой для булавок, но вышел я к ней там, где и рассчитывал, со стороны противоположной морю. Это была небольшая долина, дно которой сравняли, чтобы проложить обычную бетонную полосу, уходящую на юг к океану.Я притаился в кустах, вникая в ситуацию. Ввиду преобладающего северного ветра самолету, идущему на посадку, придется заходить со стороны моря, пролететь над берегом, мимо гостиницы и шоссе и опуститься возле небольших строений и самолетов, стоящих в южном конце полосы. Затем он покатится в сторону, противоположную морю, остановится и вернется назад. Вся эта процедура не обеспечивала мне особых преимуществ. Собственно говоря, с северной стороны, где я прятался, не было ничего, кроме кактусов и кустов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65