Не уставал восхищаться великим заезжим диверсантом. - Рикардо вяло улыбнулся. - Думал, вы сразу меня выдадите, мистер Хелм. Отчего не выдали?
- На таможне? С какой стати? Вы передо мною ничем не провинились - по крайности, пока. Вас даже в Чикаго не было, когда случилось... несчастье.
- Получается, присутствие Мэтта Хелма в группе археологов-любителей нужно считать чистейшим совпадением?
- Конечно. Двое людей решили проникнуть в Коста-Верде потихоньку, не привлекая излишнего внимания. Способ к этому наличествовал единственный. Вот оба человека и заинтересовались индейскими древностями. Кажется, вполне объяснимо. Я перевел дух.
- Но кто, собственно, верховодит грядущей революцией? Уж никак не полковник, окопавшийся в Соединенных Штатах. И, простите, не вы, прикованный к инвалидному креслу.
Ничуть не обидевшись, Рикардо промолвил с виноватыми нотками в голосе:
- Я уважаю отца, но его армейские замашки устарели.
- Ну, знаете ли... Судя по количеству мундиров и винтовок на улицах, без армейских замашек, даже изрядно обветшалых, вам не обойтись, если решили Раэля сбросить.
- Понимаете, войска отнюдь не пылают любовью к Армандо Раэлю. Особенно теперь, когда Хименес намерен возвратиться... Не сомневайтесь, отец опытный командир и сумел бы помочь нам и словом, и делом. Он был великим бойцом, Сэм, а вот президентом оказался препаршивым. В точности, как ваш генерал Грант... Но армия любила его, а к тому же множество штатских начали ценить Хименеса, изведав правление Раэля. Поэтому я и возвратился. Хименес, первенец великого Гектора Хименеса, покушавшийся на тирана, страдавший в застенках, заплативший за дерзость и храбрость непомерную цену и вновь готовый сражаться! Да, конечно, из человека, не способного толком стоять на ногах, воин скверный. Однако я сделаюсь в некотором роде знаменем, хоругвью освободительной борьбы. И, быть может, помогу народу Коста-Верде победить.
- Получается, папеньку сбросили со счетов? Хименес пожал плечами. Смущенно пожал.
- Ничего не попишешь. Да и не играл он особой роли в новом заговоре. Время Гектора Хименеса окончилось. Важно уничтожить Раэля. А уж кому доведется пожинать плоды - не столь важно. Ибо народ окажется при выигрыше, как бы ни повернулись дела.
- Вы покушались на Раэля сами, но оплошали, - прервал я. - Отчего?
- Промахнулся впопыхах, а второго выстрела сделать не дали.
- Случается... Но если вы - хоругвь освободительной борьбы, кто возносит вас?
После долгого колебания Рикардо сказал:
- Его зовут Люпэ де Монтано. В народе, разумеется, кличут bandido, только наш народ, увы, любого назовет головорезом, если парень дерется против правительства. Даже против такого зверского режима. Впрочем, Люпэ и сам не провозглашает себя святым освободителем. Он готов спуститься с гор во всякую минуту, но Монтано требуется рычаг, способный повернуть армейские штыки в сторону президентского дворца, и определенный политический вес. Я - этот рычаг, и одно присутствие мое наверняка придаст Люпэ необходимую респектабельность.
- Понятно.
- Вот почему Люпэ выручил меня из Ла-Форталесы, переправил в Соединенные Штаты, полностью оплатил медицинские расходы - немалые, кстати. Я требовался про запас, на будущее.
- Как же он тебя извлек?
- Извлек? - не сразу понял Рикардо. - А! Да, полагаю, точно так же, как и обеспечил въезд вашей группе: небольшим влиянием, осуществимыми угрозами и, разумеется, громадными взятками. У Раэля и мясника Эчеверриа сотни врагов, готовых помочь неприятелю. Особенно, если риска нет, а барыш велик...
Молодой человек рассуждал с мудрым цинизмом старца.
- О побеге рассказать не могу, почти все время пролежал без сознания. Трясли в грузовике, везли на скоростном катере... Не дали спокойно умереть. Потом - лечебница в Штатах, врачи, операции... На что я годился после того, как надо мною потрудились Эчеверриа и его людоеды? Восседать в кресле на колесах и смотреть ваше идиотское телевидение? Оставалось одно: послужить Коста-Верде, ощутить себя живым существом, а не беспомощной развалиной. Сердце бьется, мозг работает, имя гремит.
Прозвучала последняя фраза весьма напыщенно. Впрочем, парень говорил с неподдельной искренностью. Я заподозрил, что патриотический пыл Рикардо Хименеса немного болезнен, да только трудно было сохранить полную здравость рассудка, пройдя сквозь преисподние Ла-Форталесы. Когда-нибудь Раэль и Рыжий Генри могут крепко пожалеть о содеянном...
- Хорошо, Дик. Теперь о делах личных. Ни против тебя, ни против здешней революции, ни против Люпэ де Монтано я не имею ничего. Но с твоею семейкой предвидится расчет особый и решительный. Сделаемся врагами на этой почве - очень жаль. Решать лишь тебе, amigo.
- Не много ли берешься исполнить, Сэм? Гектор Хименес до сих пор исхитрялся уцелеть, хотя за ним буквально охотились.
- Дорогой мой, ведь не об армейских маневрах говорим! Любой профессионал, располагающий подручными средствами, за десять минут растер бы эту нью-йоркскую банду полоумных любителей в мелкий порошок! А я - профессионал.
Рикардо глубоко вздохнул.
- Если семья погибнет, я возненавижу тебя, Сэм. Но виноваты они сами, а потому не опасайся мести. Годится моя точка зрения?
- Вполне. Спасибо за выпивку. Дик. Принести чего-нибудь?
Рикардо помотал головой.
- Тогда счастливо оставаться. Будь умницей. Рикардо ухмыльнулся:
- Буду. Выбора нет.
Глава 10
С утра пораньше затрезвонил телефон, сдернувший меня с гостиничной кровати, где я возлежал, скинув туфли и убеждая себя самого, будто размышляет над очень важными вещами. В действительности, я просто дремал.
Предыдущая ночь выдалась беспокойной, хотя и приятной, а посему после завтрака разумному человеку следовало прикорнуть, не зная заранее, что сулит предстоящий день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67