— Да и удобным кое для кого.
— Если вы намекаете на то, что с Джин было что-то не так...
— Конечно, было. С Джин, с вами, со мной или с кем-нибудь еще. Она мертва. Возможно, вам следовало получше меня обследовать, прежде чем поручать это задание, доктор. Может, тогда моя рука и не дрогнула бы.
— Возможно, — в его голосе прозвучали напряженные нотки.
— Может быть, — предложил я, — вы сделаете это сейчас?
Доктор не понял, куда я клоню. Он нетерпеливо произнес:
— Послушайте, я бы хотел заняться пациентом...
— А вы посмотрите на мои руки, — вкрадчиво сказал я. — Особый интерес для вас представит правая, доктор. — Я ненадолго замолчал, чтобы он увидел мою правую ладонь. — Теперь видите? Особое внимание обратите на пистолет. Он стреляет патронами тридцать восьмого калибра, а пуля, весящая почти десять граммов, летит со скоростью триста семьдесят два ярда в секунду и пробивает доску вот такой толщины. — Я показал пальцами левой руки. — Теперь обратите внимание, что происходит, когда я нажимаю на спусковой крючок...
— Эрик. — Таким голосом врачи обычно успокаивают трудных пациентов. — Эрик, спрячьте револьвер. Вам вовсе ни к чему проявлять враждебность. Я совершенно не собираюсь перекладывать на вас всю ответственность за случившееся. Осторожно!
— Не паникуйте, доктор, — усмехнулся я. — Это самовзводный револьвер. И вам должно быть известно, что когда я нажимаю на спусковой крючок — цилиндр вращается, подавая новый патрон, и одновременно выводится курок. Поскольку это карманный револьвер, привычной шпоры на нем нет — чтобы он ни за что не цеплялся, а есть только рифленая пластинка. Видите, удерживаю ее пальцем, чтобы курок не сорвался?
Перри с трудом сдержал возглас, когда я, отпуская курок, в последний миг задержал его большим пальцем.
— Эрик... Я сказал:
— Давайте проанализируем ситуацию, доктор. Боек сейчас находится прямо над капсюлем патрона. Спусковой крючок отведен назад до отказа, а курок полностью взведен и удерживается только моим пальцем. Дуло нацелено вам в живот. Расстояние — три фута. Теперь я хочу услышать ваше мнение, доктор. Как вы думаете, что произойдет, когда ваш водитель, который сейчас подкрадывается сзади ко мне, ударит меня по голове дубинкой или нанесет удар по шее ребром ладони? Ведь при этом курок неминуемо сорвется с моего онемевшего пальца. Мне кажется, это стоит тщательно обмозговать. А, как вы считаете?
Воцарилась тишина. Невидимый мне водитель, который, должно быть, сумел трезво оценить положение, замер. Доктор Перри облизнул пересохшие губы, не спуская глаз с револьвера.
Я продолжил:
— Следует учесть еще и время. Не так-то просто долго удерживать курок в таком положении. Когда накопится усталость или выступит пот и палец станет скользким... Не забудьте, ведь я тот самый малый, которому не впервой убивать людей из-за того, что у кого-то дрогнула рука.
— Эрик, — произнес он. — Эрик, не спешите с выводами. Я понимаю, что вы питаете ко мне неприязнь, но я клянусь, что проинструктировал вас с полной ответственностью, и я совершенно убежден, что предложил совершенно безопасный способ...
Я расхохотался.
— Доктор, вы себе льстите. Я, кстати, вовсе не держу на вас камень за пазухой, хотя вы могли бы по меньшей мере дождаться результатов аутопсии, прежде чем спускать на меня всех собак. Тем более, что и у вас тоже рыльце в пушку. Впрочем, ладно, черт с вами. Я держу вас на мушке вовсе не по личным мотивам.
— Тогда почему... Я сказал:
— Вы ведь уже по дороге сюда получили новые указания из Вашингтона, не так ли? Вам сказали, что мое поведение внушает определенные опасения и вам следует принять самые жесткие меры, чтобы гарантировать мою доставку. Я прав?
Перри явно колебался. Наконец он неохотно кивнул.
— Хорошо, — сказал я. — Так вот, передайте от меня следующее. Скажите тому, кто наверху, что дилетантский подход себя не оправдал и, возможно, придется объявить охоту на бешеную собаку. Передайте, что лично я рекомендовал бы использовать винтовку с оптическим прицелом и глушителем. Дробовик тоже сойдет, но он уж слишком шумный и негуманный. Да и кровищи будет — бр-рр! Хороший стрелок может попытать счастья и с пистолетом, но он рискует. Возможно, у меня и появился комплекс сверхчеловека, лектор, но неуязвимым я себя вовсе не считаю.
— Эрик, вы говорите ерунду...
— Замолчите, — приказал я, — и слушайте внимательно. Вы должны ему четко объяснить, чтобы он не повторил сегодняшнюю ошибку и не попытался взять меня живым. Сегодня вам повезло. Я отпускаю вас. Другим так не повезет. Вы поняли? Возможно, я не лучший из его людей, но я профессионал; достаточно хороший, чтобы справиться с любым, кто получит приказ доставить меня живым. Так что передайте, чтобы он не рисковал обученными агентами, обрекая их на почти верную гибель. Назад они уже не вернутся. Ясно?
Перри снова облизнул губы, не отрывая взгляда от взведенного курка.
— Ясно, — еле слышно прошелестел он.
— В нашей организации равных мне по опыту почти не осталось, — продолжал я. — Я знаю ее вдоль и поперек. И я знаю, что если я и в самом деле нужен Маку, то он меня получит — мертвого. Я могу даже облегчить ему задачу. Я буду по-прежнему работать под личиной головореза “Хлыста” Петрони. Если темной ночью меня ухлопают, газеты сообщат только об очередной гангстерской разборке. Если Мак этого хочет, то пусть действует. Я даже не стану прятаться. Дел у меня сейчас и так по горло, и мне некогда разглядывать, не затаился ли в кустах подосланный убийца.
— Дел? — быстро переспросил Перри. — Каких дел? Что вы собираетесь дальше делать, Эрик?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52