Его не кормили весь день — вскоре после рассвета мрачный ученик принес ему лишь кувшин воды с металлическим привкусом. После этого к нему никто не приходил, и Тревис сидел на кровати, наблюдая за тем, как узкая полоска солнечного света движется по стене.
Конечно, он пробовал открыть дверь. Тревис не рассчитывал, что она окажется незапертой, но так полагалось. Однако дверь не поддавалась, и хотя Тревис ощущал присутствие руны закрытия, на сей раз рунные мастера использовали более земные средства, чтобы удержать его в келье. Некоторое время он смотрел на дверь, желая, чтобы она открылась, и на пороге возник улыбающийся Эмпирей, пришедший, чтобы его освободить. Потом Тревис отказался от этого бесполезного занятия.
Ты один, Тревис. Они не пустят к тебе Эмпирея. И на этот раз Бельтан не придет, чтобы спасти тебя, как у Рунных Врат. Так уж получилось.
Он вздохнул, размышляя о своем добром друге. Хотелось увидеть его еще раз. Вот было бы здорово поговорить с ним, узнать, как он живет. Но на встречу рассчитывать не приходилось.
Тревис старался не думать об этом, но мысли постоянно возвращались к одному и тому же. Сколько времени он будет умирать? Однажды, в Эридане, он видел, как приверженцы культа Ворона привязали толкователя рун к шесту. Он висел на нем, точно пугало. На груди у несчастного красовалась табличка с надписью: «ЕРЕТИК».
Еретик. Именно так сказал Орагиен. Но разве по-другому называли людей, говоривших правду, которую никто не хотел слушать? Разве инакомыслящих не распинали на крестах, заборах… или камнях?
Медные полосы за окном запылали и расползлись по всему небу. Послышался звук приближающихся шагов.
— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, — пробормотал Тревис.
Кто знает, возможно, это не худший вариант конца? Может быть, толкователи рун сразу не поймут, но он им помог. Они все равно узнают — другого не дано. Наверное, многие люди умирали, добившись меньшего. Он сложил руки на коленях. Ждать осталось недолго.
Клянусь огнем кузницы Дарнака! Неужели ты собираешься позволить им это сделать с тобой, Тревис?
Он поморщился, услышав голос в своем сознании.
— Джек.
Тревис даже не знал, стоит ли радоваться, когда голос наконец вновь заговорил с ним. Да, он не раз помогал ему в минуты опасности. Но чаще вызывал печаль — напоминая, что с ним сделал Джек, и как он изменился.
Это абсурд, Тревис. Тебя хотят казнить болваны, которые превратились в бледные тени прежних толкователей рун. А ты повелитель рун. Им следует подчиняться твоим приказам, а не ставить под сомнения поступки.
— Я уничтожил рунный камень, Джек. — Тревис говорил вслух — так диалог казался ему менее безумным.
Да, клянусь Олригом, ты им показал, Тревис. Я не ожидал, что ты окажешься таким отважным. Не уверен, что многие из нас осмелились бы на такой поступок. Но теперь остался только ты. Ты все, что у нас есть.
На мгновение Тревису показалось, что в его голове звучат и другие голоса — огромный хор, достигший единения. Потом он снова услышал только голос старого друга.
В этом нет никакой необходимости. Как только они откроют дверь, ты можешь уложить всех одной руной и спокойно уйти. У тебя есть сила.
Тревис сжал правую руку в кулак.
— Нет. Джек. Не стану я причинять им вред. Я больше никому не причиню вреда. Я дал клятву, и намерен ее исполнить. Я не просил у тебя силы.
Какая полнейшая чушь! Никто не просит силы — за исключением идиотов и безумцев. Но она у тебя есть, Тревис, и твой долг ее использовать.
Тревис покачал головой:
— Нет, если из-за моей силы пострадают другие люди. Если бы я мог уйти от нулевого камня после того, как они меня там оставят, я бы воспользовался своей силой. Но там я не могу произнести руну — знаю, я уже пытался. Так что мне уже ничего не поможет.
Пауза получилась долгой, и Тревис решил, что в этот последний час голос его покинул. Потом в его сознании вновь послышался знакомый шепот.
Ты ошибаешься, Тревис. Нулевой камень очень древний артефакт, но есть силы еще более древние. Тебе поможет рука Олрига.
Жестокая шутка. Тревис ударил кулаком по колену.
— Но Олрига здесь нет. Разве ты забыл? Старые боги ушли. Ты уверен?
Тревис открыл рот, но так ничего и не сказал. Какой смысл отвечать? Казалось, в его сознании захлопнулась дверца, и голос исчез. Одновременно другая дверь — в его келью — распахнулась. Вошли трое постигающих путь. Тревис встал.
— Вам это не потребуется, — сказал он, когда один из них достал кусок кожи.
Однако тот не обратил на слова Тревиса внимания и завязал ему рот. Очевидно, они не хотели рисковать — ведь один раз он уже сумел разбить руну молчания. Они взяли его за руки и вытолкнули в дверь.
Несколько раз Тревис спотыкался и едва не свернул себе шею на ступеньках. Однако всякий раз они ловили его в самый последний момент. Наконец они вышли из ворот башни.
Свет умирающего дня растекался, точно кровь, по площадке перед башней. Здесь собрались все толкователи рун, они выстроились полукрутом, лицом к западу. Тревис не видел нулевой камень, но знал, что тот ждет его, оставаясь темной точкой в сознании. Жесткие руки подтолкнули его вперед.
Струйки пота потекли по спине Тревиса, он шел вперед, с трудом переставляя ноги. Трудно было не думать о побеге. Если бы хоть на мгновение избавиться от кляпа, он мог бы обездвижить своих мучителей при помощи гелыпа или сжечь их посредством кронда. И убежать. Куда? Возможно, в Кейлавер, чтобы повидать Грейс и Бельтана, и…
Толкователи рун расступились, пропуская его вперед, и все мысли вылетели у Тревиса из головы. Он смотрел на черный нулевой камень и кучу сложенного рядом хвороста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171