Затем она увидела Сарета. Тот стоял у позолоченного фургона, имевшего форму льва. Сарет показался ей еще красивее, чем в первый раз. Одетый в рубашку и широкие штаны, увидев девушку, Сарет поманил ее взглядом.
Когда она приблизилась, морниш протянул к ней руку. На его ладони лежал амулет в виде паука, похожий на тот, что она нашла в траве. Правда, этот был сделан не из бронзы, а из золота. Она потянулась, чтобы взять его, но не успела. Амулет зашевелился и пополз по ладони Сарета, как живой. Затем паук впился крошечными золотыми клешнями в ладонь мужчины. На коже тут же выступила рубиновая капелька крови.
Сарет вскрикнул. На руке, прямо на месте укуса, появилась дыра. Лирит в ужасе смотрела, как с каждым мгновением она становится все шире. Его ладонь вскоре полностью исчезла. Та же участь постигла запястье, локоть и плечо. Крик разом прекратился, когда в мгновение ока остальное тело Сарета исчезло с поверхности земли. Осталась только деревянная нога, которая с грохотом упала на землю.
Лирит развернулась и бросилась бежать, но откуда-то из тени деревьев в нее полетели серые нити и скрутили по рукам и ногам, заглушив ее крики. Она попалась в паутину, огромную крепкую паутину, и чем больше пыталась выпутаться, тем туже нити стягивали ее тело.
Окружающий мир потемнел, повозки куда-то исчезли. Единственное, что она слышала, было едва уловимое потрескивание, которое с каждым мгновением становилось все громче. Лирит напрягла все силы и, повернув голову, увидела их — жутких золотых пауков. Их было много, сотни… нет, тысячи. Они стремительно направлялись к центру паутины, в которой беспомощно барахталась Лирит.
Но поблизости оказалось и еще кое-что, нечто, таящееся во мраке за золотыми спинами пауков. Оно имело исполинские размеры. Его отвратительное тело оттягивало паутину, поддерживающую их всех. Оно взирало на нее из тени глазами, подобными черным пустотам, а из раскрытой пасти стекала слюна. Существо было голодно, ужасно голодно, и Лирит знала: что бы оно ни проглотило, оно никогда не насытится. Девушка попыталась кричать, однако на этот раз липкие комки паутины набились ей в рот, перехватив дыхание.
Затем Лирит ощутила боль, словно в нее вонзились сотни игл.
10
Лирит резко приподнялась на постели, схватившись за горло рукой.
Дыши спокойно, сестра. Это был всего лишь сон, сон и ничего больше.
Усилием воли она снова заставила работать легкие, которые принялись наполняться воздухом. Лирит сунула руку под ночную сорочку и вытянула бронзового паука, висяшего на шнурке вокруг шеи.
Затем соскользнула с кровати. Пот, покрывавший ее тело во время жуткого, беспокойного сна, начал высыхать. Почувствовав холод, девушка задрожала. Окно спальни мерцало бледным, чуть тревожным светом. Еще не рассвело, но Лирит знала, что больше не сможет уснуть. И это несмотря на то что в некотором смысле сегодняшнее сновидение все же было лучше многих, предыдущих. Лучше снов прошлого. Снов, в которых она танцевала.
Но что все они означают? Раньше ей никогда не снились кошмары. Почему же тогда их так много в последнее время?
Ясно одно, сестра. Избегай пить мэддок перед сном.
Или к ночным кошмарам имело отношение что-то другое? Она больше не заметила никакой путаницы в Паутине жизни после посещения морнишей. Возможно, всего лишь разыгралось ее воображение.
Однако это никак не объяснялось воображением. Она до сих пор помнила отвращение, переполнившее все ее существо при виде этой гнусности. Никакое количество мэддока не способно вызвать подобного чувства. Как бы ей хотелось, чтобы рядом оказалась Грейс Беккет! Лирит почему-то знала, что Грейс поняла бы ее. Но она находилась сейчас очень далеко. Быть может, если бы она снова взглянула на клубок в Паутине жизни, то знала бы лучше, как найти его. Или смогла бы показать кому-нибудь еще. Возможно, Трессе или Иволейне.
Лирит некоторое время раздумывала. Затем, чтобы не потерять самообладания, закрыла глаза и мысленно обратилась к Дару.
Глухой удар расколол предрассветное небо.
Лирит тяжело вздохнула. Сияющие нити соскользнули с воображаемых пальцев, когда глаза ее широко открылись. На этот раз она не забыла накинуть поверх сорочки платье, прежде чем открыть дверь. Однако на пороге стоял не стражник, а молоденькая колдунья.
— Сестра Лирит, — произнесла девочка самым серьезным тоном. — Госпожа Тресса желает видеть вас.
Девочке, должно быть, еще не исполнилось даже двенадцати зим. Значит, она послушница; она не сможет увидеть Паутину жизни до первой крови. Иногда Лирит завидовала молодым, таким, как эта девчушка, кто научится использовать Дар при первой же соответствующей возможности. Когда Лирит исполнилось двенадцать зим, она еще даже не слышала о колдуньях
Разрази тебя Сулат, маленькая негодница. Разве ты не могла подождать еще год? Теперь от тебя не будет толку ни сегодня, ни завтра. За это ручаюсь.
Мне очень жаль, Гултас.
Жаль! Птенчику жаль!.. Но это не восполнит мою казну! А теперь послушай меня, негодница. Отныне ты начинаешь следить за собой. Никаких незаконнорожденных детей не должно появиться в моем доме. Именно это я обещаю всем своим повелителям. Минья покажет тебе, как привести в порядок все это безобразие и как уберечься от того, что может пустить корни внутри тебя. Она слишком стара и больше ни на что не годится.
— Сестра Лирит?
Тени куда-то пропали, и снова перед ее глазами возникла та же комната. Лирит непроизвольно прижала руку к животу, словно до сих пор ощущала тепло жизни, когда-то зародившейся там, пусть даже ненадолго.
— Сейчас иду, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182