!! – Это был уже не визг, а скорее угрожающий рык.
Бол-д'Арет пару раз взмахнул ножкой, примериваясь.
– Но я исправлю ошибку, которую у меня не хватило мужества исправить вовремя! В час своей смерти ты на себе испытаешь каждое мгновение тех мук стыда, что я переживал пятнадцать долгих лет!!!
– Эй, ну кто-нибудь, отзовитесь!
– Умри же, орудие моей пытки и унижения!!!
И Брейк начал произносить убийственное заклятие. Одно слово, второе – но тут глаза у него выпучились, шея вытянулась, руки бессильно упали, и он рухнул на пол.
– Хорошая деревяшка! – сказал Бол-д'Арет, весьма довольный собою. – Очень, очень хорошая!
И он еще пару раз повторил свой победный взмах.
– Эй, казначей! Казначей! Где вас черти носят?
Тут Бол-д'Арет наконец приметил казначея. Тот сползал по стенке в дальнем углу. Директор взял кувшин с водой и швырнул его в лицо казначею – и попал, что удивительно, принимая во внимание расстояние.
Казначей принялся кашлять и отплевываться.
– Когда людей приводят в чувство, – заметил он, с трудом поднимаясь на ноги, – обычно принято выливать воду из сосуда, а не швырять ее вместе с кувшином, сэр.
– Есть ли у меня набор клюшек для гольфа? – спросил Бол-д'Арет, еще раз взмахнув ножкой от стола.
– Э-э… нет, сэр! – ответил казначей, расстроенный тем, что его мантия, всегда такая аккуратная, помялась и промокла.
– Ага, – сказал Бол-д'Арет. – Тогда добудьте мне их, ладно? Заранее спасибо. Да, и сделайте что-нибудь с этим бардаком!
Казначей только молча кивнул. Стол, оставшийся на трех ногах, наконец рухнул.
Тут, как назло, явился Гордон. Он водил по школе гостя из Мордосвина.
– Ну, – начал он, – а это наш…
Он запнулся на полуслове, оглядел разоренный зал, упавший стол, следы стихийного бедствия, тянущиеся через весь зал, окровавленных учеников, лежащих вповалку волшебников, не говоря уже об огромной жабе, которая торопливо подъедала все, что попадало на пол…
– Знаете что, – сказал Гордон, – идемте-ка лучше ко мне, я яичницу поджарю.
Глава 7
Понятно, что и Парри, и Фредди на следующий день на уроке левитации были не в лучшей форме.
Парри все пытался переварить информацию о том, что Брейк – его отец, хотя Гормошка продолжала настаивать, что Брейк ему на самом деле мать, что еще сильнее сбивало нашего героя с толку. Его настроения это не улучшило, несмотря на то что зрение у него восстановилось на двести процентов. Он надеялся только, что к утру особая острота зрения пройдет.
Конечно, новость о том, что Брейк – его… как бы это сказать? Ну, допустим, родитель, – несколько смягчалась тем, что Парри был твердо уверен: Гормошка задумала какую-то пакость.
На уроке левитации Фредди пришлось еще хуже, чем Парри. Максимум, чего ему удалось добиться от своего куска мела, – это заставить его дергаться и стучать по парте. Однако когда Парри сказал Фредди, что у того ничего не выходит, потому что он такой бестолковый, Фредди отвесил ему такого тумака, что Парри не сразу очухался. Парри – то по крайней мере удалось поднять свой кусок мела в воздух. Большую часть урока он потратил на то, чтобы достать мел оттуда, куда он залетел.
Гормошка же развлекалась тем, что писала на доске алфавит, не прикасаясь к мелу.
По счастью, урок приготовления волшебных напитков прошел относительно спокойно. Пострадавшая мисс Фезерстоун лежала в лечебнице, а заменявший ее профессор Симова говорил в основном о технике приготовления напитков, а не об их волшебных свойствах, так что для Парри это было вместо введения в кулинарию.
Гуди Два-туфля увидел, как они идут ему навстречу. Он приостановился было, но потом решился и с гордо поднятой головой зашагал дальше.
– Ну да, – говорил Парри, – но ясно же, что Брейк – просто псих! Ходит и все время держится за живот…
– Не-е, – возразил Фредди, – за живот он хватается, только когда тебя видит.
– Да, но с чего бы моему отцу… Гормошка выразительно приподняла бровь.
– Нет, – сказал Парри. – С этим я смириться не могу.
Поравнявшись с Гуди, парни подхватили его под мышки с двух сторон и оторвали от пола.
– Но если Брейк – мой… родитель, – сказал Парри, тщательно подбирая слова, – то кто же тогда… ну, другой?
– А вот это – тайна, – отвечал Фредди, ведя их к скромной, неприметной дверке в темном углу коридора. – Ну кому могло прийти в голову оприходовать Брейка?
Их голоса затихли на служебной лестнице. Гормошка осталась стоять на стреме на верхней площадке, нетерпеливо притоптывая ногой и поглядывая на часы. Снизу доносились глухие звуки борьбы.
Но пацаны вернулись довольно скоро.
– Конечно, если бы мы сумели отыскать это пророчество, о котором талдычит Гормошка, все бы стало куда яснее.
– В самом деле? – обрадовался Парри. – Вот было бы здорово!
– Да нет, на самом деле нет, – сказал Фредди. – Пророки – они же никогда прямо не скажут. В этом и состоит вся суть пророчества – там натемни, тут напутай, да еще потеряй пару-тройку страниц. Зуб на холодец даю, половина пророков нарочно нумерует страницы так: первая, вторая, третья, седьмая – только чтоб их пророчества казались более таинственными и подлинными. Если предсказать что-нибудь достаточно туманное, девять из десяти, то рано или поздно это исполнится. Все, что нужно, – это пять-шесть веков да читатели с богатым воображением.
– Ну и, наконец, джентльмены, на прощание наш повар соорудил для вас нечто из ряда вон выходящее, – сказал казначей, обращаясь к собравшимся за столом представителям Мордосвина.
На стол водрузили огромное блюдо, и повар торжественно снял выпуклую крышку. Директор немедленно вонзил в угощение вилку с длинными зубцами и кривой нож.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70