Пафос истории
почиет не на тех, кто спокоен в знании истины, кто самодоволен и сыт,
но на тревожных духом".
"В мире как будто нет перемен, кроме того, что в благоустроенном
цивилизованном мире более нет России, и в этом отсутствии - изменение.
Ибо в своем особого рода "небытии" Россия в определенном смысле
становится идеологическим средоточием мира".
"В переводе на язык реальности это означает, что на арене мировой
истории выступил новый, не игравший доселе руководящей роли
культурно-географический мир. Напряженный взор прозирает в будущее: не
уходит ли к Востоку богиня Культуры, чей шатер столько веков был
раскинут среди долин и холмов Европейского Запада? Не уходит ли к
голодным и страждущим?"
"Мы во власти предчувствия. И в этом предчувствии можно обрести
источники самодовольства. Предаться самодовольству - значит погибнуть.
Нельзя скрывать того, что считаешь истиной. Но нельзя успокаиваться на
предчувствии. Не квиетизмом, но подвигом совершенствования созидается
история. Кто возгордится, того покидает благодать искания. И на
самоуверенных падет проклятие бесплодности. Нет неизбежного, есть
возможное".
"Только путем напряженного творчества, без боязни покаяться в
ошибках и сознаться в слабостях, только ценой непрерывных усилий,
осуществляемых в рамках открытого воле "пластического" мира, возможное
станет действительным". Написано Петром Савицким в 1921 году. А спустя
годы эти строки процитировала в одном из своих писем Е.И.Рерих.
Разделяя тревоги Савицкого о квиетизме, о пассивности многих
русских, Елена Ивановна показала и другую нашу отвратительную черту:
которую она назвала самоедством. Мы, наверное, как ни один народ в
мире позволяем самим себе и другим надругаться над нашими святынями.
Даже в минуту опасности склонны к раздорам и вражде. И что самое, быть
может, скверное, многие из нас, увы, лишены национального достоинства.
В эпоху, когда даже самые малые народы обретают национальное
достоинство, мы развязали вакханалию мазохистского суда над своей
историей, при этом прокурорами выступают самые бесстыдные, самые
замаравшие себя в прислужничестве властям. Много ли вы видите на
экранах телевизора и страницах газет настоящих диссидентов, т.е. тех,
кто выступал против режима, скажем, в эпоху Брежнева? Их почти не
видно и не слышно. На поверхности крикуны. Остальные молчат.
Такая же картина в духовных вопросах. Прежние безбожники надели
кресты и выдают себя сегодня чуть ли не за страдальцев за веру
Христову. И без конца твердят об ответственности большевиков за
репрессии церкви, хотя сама церковь, памятуя незлобливые Заветы
Христа, об этом молчит. Русская церковь вообще никогда не страдала
злопамятством и не призывала к мести. В этом ее величие.
Противоположные же чувства свойственны низости сатанинства.
Одну болгарскую пророчицу спросили, какое будущее ожидает Россию.
Пророчица ответила: "Прекрасное, если русские прекратят топтать свою
историю".
И довольно о низости.
Умом Россию не понять.
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать -
В Россию можно только верить.
Но можно понять и умом, если ум понимается в восточном смысле.
Для европейца ум есть интеллект, обслуживающий личность человека. Эго
западного человека даже философию, даже религию приспосабливает для
нужд личностного самоутверждения. Восточник называет интеллект низшим
Манасом. Но у человека есть Манас высший - сердечное устремление к
началу надличному, высокому, теряющемуся в бездонной синеве Неба.
Русская мысль называет такой ум соборным, боголюбивым. Любимый герой
русской сказки Иван-дурак презирает эгоистическую, расчетливую мораль
своих старших братьев. Однако, "дурость" как преимущество понимается
многими Иванами смутно, отсюда зависть и попытки подражать старшим
братьям. С другой стороны, чтобы выжить, Иван-дурак вынужден кое-что
заимствовать у умных родичей. Голова, очарованная жар-птицей в небе,
лишь тогда не закружится, когда ноги прочно стоят на земле.
Россию очень не любят многие. Но и нежно любят тоже многие. Этот
неуклюжий, не похожий ни на одну страну колосс с ранимым сердцем
вынужден был жестокими мерами отстаивать свою самобытность и свое
предназначение. Именно доброе и бескорыстное сердце, закованное в
доспех зла, чтобы выжить: сердце, пошедшее на жесткие кармические
платежи, чтобы смертью смерть попрать, - являет собой Россия. Нынешний
Запад иной. Здесь холод сердца, культ самости, овладевание постепенно
его менталитетом, завернулись в плащ терпимости и внешней
доброжелательности.
Впрочем, общеконтинентальные различия Запад-Восток уже не имеют
прежнего значения. Так же как и попытки включить Россию в семью
"цивилизованных государств", - бесплодная утопия, хотя кое-кто
настаивает на ней еще старательней, чем большевики на мировой коммуне.
Идет индустриальный набор в "армию спасения". Идет Страшный Суд -
селекция людей для Новой Эпохи. Западному типу цивилизации в ней нет
места, оттого все зловонные стоки ее хлынули на экраны нашего ТВ -
обреченные бесы устраивают последние шабаши.
Газеты грозят исходом русских в Европу и Америку.
Переполошившийся западный обыватель ставит иммиграционные ограничения,
но исход скорее всего будет в обратную сторону.
1 2 3 4 5 6