ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
!
– Я был ослеплён видом ваших белых кружевных панталон…
– Ещё хоть слово и я опущу на вашу голову уцелевший кувшин. Между прочим, вы падали, как сражённый знаменосец, и это тоже выглядело смешно, хотя я и не удостоилась чести лицезреть ваши подштанники. А теперь вставайте, симулянт несчастный!
И тут до Люции, наконец, дошло, что она сидит перед мужчиной (от репутации которого давно остались одни лохмотья) в сыром, хорошо просоленном платье и насквозь мокром лифе.
– Да отвернитесь же! Как вы смеете? И вообще, помогите мне встать, что я так и буду сидеть на полу?
Он поднялся и резким рывком поставил Люцию на ноги, та охнула от боли и возмущения:
– Поаккуратнее! Я вам что, якорь что ли, так меня тянуть?
Торой картинно приподнял бровь:
– Милая, вы выражаетесь, как простолюдинка…
– А кого мне стесняться? Вас? – Она вскинула голову и постаралась пронзить его взглядом. Как он смеет делать ей замечания? Кто он такой? Аферист, пройдоха, маг, исключённый из Высшего Совета за какие-то тёмные делишки. Иными словами, человек с дурными манерами, о котором говорят, что его не повесили только потому, что он умеет хорошо заметать следы. Вот гадость!
– Я думал, барышни не произносят грубых слов вовсе не из боязни оскорбить чей-то слух, а исключительно по причине хорошего воспитания, – усмехнулся он. – Впрочем, я мало, что знаю о культурных барышнях, могу и ошибаться…
Опять укол. И ответить нечего. Ну, ладно, будет и на нашей улице праздник…
– Снова мы с вами обмениваемся шпильками… – с досадой сказала Люция, – А между тем, у меня болят локти, да и о причине своего визита я так и не рассказала…
– Успеете ещё. Кстати, ваше падение было столь эффектно-сокрушительным, что наверняка пострадали не только локти… Впрочем, им вероятно, досталось больше, чем тому месту, падение которому смягчили полсотни юбок…
Люция не нашлась, что ответить. Снова обмениваться колкостями не хотелось, а хороших манер она от Тороя не ждала, знала к кому идёт. Поэтому девушка только кисло улыбнулась.
Похоже, её собеседник оценил подобную кротость по достоинству, во всяком случае, ехидничать перестал.
– Ладно, пойдёмте, поищем, во что вам переодеться, да и насчёт ванны распорядиться было бы не худо, а то вы не только мокрая, как бездомная кошка, но ещё и липкая, словно сахарный леденец.
Он решительно взял её под локоть и увлёк наверх. Поднимаясь по скрипучим ступенькам, путаясь в мокрых юбках, Люция вдруг осознала, что она не только мокрая, как кошка, и липкая, как леденец, но ещё и глупая, как пробка – идти с незнакомым мужчиной в пустой номер, снятый в подозрительной таверне, было верхом безрассудства.
– Стойте!
– Что ещё? Придумали достойный ответ на мою колкость про локти и юбки?
– Думать мне больше не о чем, как о ваших колкостях! – рассердилась Люция. – Немедленно прекратите меня вести неизвестно куда. У вас дурная репутация, говорят, что вы бесчестный и хитрый человек…
– Ну да, а ещё сволочь и висельник. – Охотно поддержал он. – Успокойтесь, это не заразно, так что вам не грозит перенять эти уникальные качества. Да прекратите так трястись, ужасно раздражает!
– Я вас не боюсь, но вдруг вы всё же задумаете какую-нибудь гадость? – откровенно призналась в своих опасениях девушка.
Торой пристально, склонив голову на бок, начал рассматривать её лицо: по-мальчишески короткие русые волосы, чёрные высокие брови, глаза неопределённого зелёно-голубого цвета с невзрачными ресницами, слишком бледные губы – ничего примечательного в чертах, правда и ничего отталкивающего, но всё в целом – довольно банально.
– Нет, милая, я не задумаю гадость, – успокоил он свою спутницу, – гадости обычно задумывают в отношении хорошеньких, смазливых девушек. Вы не тот вариант, так что и не надейтесь на гадости – помыться, переодеться и марш домой, к престарелому папаше – вот и всё на что вы можете рассчитывать с моей стороны. Кстати, это надо успеть сделать до того, как в таверну набьются постояльцы и выпивохи, которые уже к утру следующего дня по всему городу раззвонят о вашем странном визите.
Из его длинной речи Люцию больно хлестнула самая первая фраза, про хорошеньких барышень.
– Я знаю, что не красавица, а вы…
– А я?
Она гордо промолчала, отведя взгляд. Может быть, он тоже не был красавцем, а может, и был. Не зря же за ним тянулся такой длинный шлейф скандалов, связанных с женщинами всех возрастов.
– А вы просто издеваетесь надо мной. И всё же, идёмте, где ваша комната? – она с достоинством высвободила свой локоть и, опережая Тороя на полшага, устремилась вверх.
– Здесь налево.
Люция смешалась и отчего-то повернула направо, в результате её локоть снова был резко подхвачен, после чего последовал крутой разворот в противоположную сторону.
– Налево, говорю я вам. Какая, однако, трусиха… – с этими словами мужчина втолкнул её в полумрак просторной комнаты.
Люция с любопытством огляделась. Обстановка её несколько разочаровала – безупречный порядок и простота. Кровать самых посредственных размеров, рассчитанная на одного человека, стол, несколько стульев, старое бюро, небольшой шкаф, сундук в углу да потёртый коврик на полу. В распахнутом окне дрожала тонкая занавеска, с улицы пахло жасмином и конюшней. Видимо комната выходила окнами во двор.
– И только-то? – в её голосе звучало такое искренне разочарование, что Торой, ковырявшийся в сундуке, обернулся.
– А вы чего ждали? Ларцы с драгоценностями, обнажённых куртизанок на шёлковых простынях или убиенных младенцев, крови которых я собираюсь испить прямо у вас на глазах? – огрызнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
– Я был ослеплён видом ваших белых кружевных панталон…
– Ещё хоть слово и я опущу на вашу голову уцелевший кувшин. Между прочим, вы падали, как сражённый знаменосец, и это тоже выглядело смешно, хотя я и не удостоилась чести лицезреть ваши подштанники. А теперь вставайте, симулянт несчастный!
И тут до Люции, наконец, дошло, что она сидит перед мужчиной (от репутации которого давно остались одни лохмотья) в сыром, хорошо просоленном платье и насквозь мокром лифе.
– Да отвернитесь же! Как вы смеете? И вообще, помогите мне встать, что я так и буду сидеть на полу?
Он поднялся и резким рывком поставил Люцию на ноги, та охнула от боли и возмущения:
– Поаккуратнее! Я вам что, якорь что ли, так меня тянуть?
Торой картинно приподнял бровь:
– Милая, вы выражаетесь, как простолюдинка…
– А кого мне стесняться? Вас? – Она вскинула голову и постаралась пронзить его взглядом. Как он смеет делать ей замечания? Кто он такой? Аферист, пройдоха, маг, исключённый из Высшего Совета за какие-то тёмные делишки. Иными словами, человек с дурными манерами, о котором говорят, что его не повесили только потому, что он умеет хорошо заметать следы. Вот гадость!
– Я думал, барышни не произносят грубых слов вовсе не из боязни оскорбить чей-то слух, а исключительно по причине хорошего воспитания, – усмехнулся он. – Впрочем, я мало, что знаю о культурных барышнях, могу и ошибаться…
Опять укол. И ответить нечего. Ну, ладно, будет и на нашей улице праздник…
– Снова мы с вами обмениваемся шпильками… – с досадой сказала Люция, – А между тем, у меня болят локти, да и о причине своего визита я так и не рассказала…
– Успеете ещё. Кстати, ваше падение было столь эффектно-сокрушительным, что наверняка пострадали не только локти… Впрочем, им вероятно, досталось больше, чем тому месту, падение которому смягчили полсотни юбок…
Люция не нашлась, что ответить. Снова обмениваться колкостями не хотелось, а хороших манер она от Тороя не ждала, знала к кому идёт. Поэтому девушка только кисло улыбнулась.
Похоже, её собеседник оценил подобную кротость по достоинству, во всяком случае, ехидничать перестал.
– Ладно, пойдёмте, поищем, во что вам переодеться, да и насчёт ванны распорядиться было бы не худо, а то вы не только мокрая, как бездомная кошка, но ещё и липкая, словно сахарный леденец.
Он решительно взял её под локоть и увлёк наверх. Поднимаясь по скрипучим ступенькам, путаясь в мокрых юбках, Люция вдруг осознала, что она не только мокрая, как кошка, и липкая, как леденец, но ещё и глупая, как пробка – идти с незнакомым мужчиной в пустой номер, снятый в подозрительной таверне, было верхом безрассудства.
– Стойте!
– Что ещё? Придумали достойный ответ на мою колкость про локти и юбки?
– Думать мне больше не о чем, как о ваших колкостях! – рассердилась Люция. – Немедленно прекратите меня вести неизвестно куда. У вас дурная репутация, говорят, что вы бесчестный и хитрый человек…
– Ну да, а ещё сволочь и висельник. – Охотно поддержал он. – Успокойтесь, это не заразно, так что вам не грозит перенять эти уникальные качества. Да прекратите так трястись, ужасно раздражает!
– Я вас не боюсь, но вдруг вы всё же задумаете какую-нибудь гадость? – откровенно призналась в своих опасениях девушка.
Торой пристально, склонив голову на бок, начал рассматривать её лицо: по-мальчишески короткие русые волосы, чёрные высокие брови, глаза неопределённого зелёно-голубого цвета с невзрачными ресницами, слишком бледные губы – ничего примечательного в чертах, правда и ничего отталкивающего, но всё в целом – довольно банально.
– Нет, милая, я не задумаю гадость, – успокоил он свою спутницу, – гадости обычно задумывают в отношении хорошеньких, смазливых девушек. Вы не тот вариант, так что и не надейтесь на гадости – помыться, переодеться и марш домой, к престарелому папаше – вот и всё на что вы можете рассчитывать с моей стороны. Кстати, это надо успеть сделать до того, как в таверну набьются постояльцы и выпивохи, которые уже к утру следующего дня по всему городу раззвонят о вашем странном визите.
Из его длинной речи Люцию больно хлестнула самая первая фраза, про хорошеньких барышень.
– Я знаю, что не красавица, а вы…
– А я?
Она гордо промолчала, отведя взгляд. Может быть, он тоже не был красавцем, а может, и был. Не зря же за ним тянулся такой длинный шлейф скандалов, связанных с женщинами всех возрастов.
– А вы просто издеваетесь надо мной. И всё же, идёмте, где ваша комната? – она с достоинством высвободила свой локоть и, опережая Тороя на полшага, устремилась вверх.
– Здесь налево.
Люция смешалась и отчего-то повернула направо, в результате её локоть снова был резко подхвачен, после чего последовал крутой разворот в противоположную сторону.
– Налево, говорю я вам. Какая, однако, трусиха… – с этими словами мужчина втолкнул её в полумрак просторной комнаты.
Люция с любопытством огляделась. Обстановка её несколько разочаровала – безупречный порядок и простота. Кровать самых посредственных размеров, рассчитанная на одного человека, стол, несколько стульев, старое бюро, небольшой шкаф, сундук в углу да потёртый коврик на полу. В распахнутом окне дрожала тонкая занавеска, с улицы пахло жасмином и конюшней. Видимо комната выходила окнами во двор.
– И только-то? – в её голосе звучало такое искренне разочарование, что Торой, ковырявшийся в сундуке, обернулся.
– А вы чего ждали? Ларцы с драгоценностями, обнажённых куртизанок на шёлковых простынях или убиенных младенцев, крови которых я собираюсь испить прямо у вас на глазах? – огрызнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181