Укрепленные зубчатые стены его с навесными бойницами и сторожевыми башнями взбирались по скалам с обеих сторон перевала. Несмотря на то, что времена теперь были мирные, все они щетинились баллистами и тяжелыми арбалетами, напоминавшими о тех днях, когда воинственные кланы всадников предпринимали одну попытку за другой, чтобы проникнуть на юг. Ниже этого мрачного напоминания грозных прошедших времен располагались строения, возведенные в более позднее время, также защищенные мощными стенами с башнями. Дальше шла еще одна стена, а между ними примостились дома. Подступы к внешней, самой нижней стене были укреплены самой природой. Дорога круто поднималась вверх по широкому открытому склону. Петляя меж скалистых образований, словно выдавленных из горы, она заканчивалась у бруствера с двумя одинаковыми сторожевыми башнями. Ганнсхольд считался неприступным. И в самом деле, город ни разу не был занят противником и даже сейчас не принимал участия в междоусобных стычках, время от времени вспыхивавших на территории, им охраняемой.Со стороны гласиса вид его был величественным.Солнце только перевалило через зенит. День стоял ясный и теплый, и город купался в свете, смазывавшем резкие углы фортификационных сооружений. Свет переливался через стены, растекался по крышам, весело поблескивая на суровом темно-синем граните и на темных черепицах. Башни и башенки четко отпечатывались на безоблачном небе. Массивные, обитые потемневшим от возраста металлом ворота были открыты. Сразу за ними начинался короткий тоннель, ведший на площадь, от которой в город шла одна-единственная улица. И тоннель, и улица охранялись солдатами в черно-синих одеяниях. Они быстро, умело и вежливо осматривали вновь прибывших, спрашивая имена и природу занятий. На этот вопрос Брахт, которому было доверено вести переговоры, ответил, что в город их привело дело личного характера: мол, они возвращаются в Куан-на'Фор после продолжительных странствований по Лиссе. Капитан дозора не увидел в этом ничего необычного — в Ганнсхольде привыкли к странствующим наемникам из Керна — и жестом пропустил их в город, не преминув, однако, заметить, что они на территории Лиссе и соответственно должны соблюдать лиссеанские законы.Брахт кивнул и направил коня к паутине перекрещивающихся улиц. Все, что Каландрилл знал об этом пограничном городе, он вычитал в книгах и теперь с любопытством оглядывался по сторонам, следуя за кернийцем, которому город был уже знаком. Строения здесь были узкими, но высокими, намного выше, чем в Секке или Альдарине. Иногда они достигали пяти, а то и шести этажей. От этого впечатление было такое, будто едешь по затененным каньонам, куда солнце не проникает даже в середине дня. Над головой нависали балконы, создавая ощущение замкнутого пространства. Повсюду меж лавками ходили толпы людей, среди которых черноволосых кернийцев было не меньше, чем светловолосых лиссеанцев. Зелени не было совсем, и очень скоро Каландрилл начал страдать от клаустрофобии, только сейчас сообразив, насколько привык к открытому пространству. Он забыл о любопытстве и принялся гадать, как долго они здесь задержатся.Видимо, уехать им предстоит отсюда не скоро, подумал он. Надо расспросить о Давене Тирасе, хотя Каландрилл был почти уверен, что Рхыфамуна здесь уже нет. Но даже если он уехал, надо разузнать о нем как можно больше: один он путешествовал или с кем-то, в каком направлении уехал. Хоть какую-нибудь зацепку необходимо найти. А если он еще здесь, то что им предпринять? Выступить против него открыто? Тогда чем это кончится? В положительном исходе Каландрилл не был уверен, даже несмотря на заверения Деры, будто он несет в себе все, что необходимо для победы над колдуном. Да, видимо, у него есть способность общаться с Молодыми богами. Хотя, как это происходит, он и сам не знал. К тому же говорят они сплошными загадками. Возможно, думал он, смысл слов богини прояснится позже, когда возникнет необходимость, — так это происходило с волшебством, которое, хоть и непонятным ему образом, уже несколько раз выручало их. Остается только надеяться на богов и твердо держаться своей верыТень пала на его лицо, и он очнулся от размышлений — они подъехали к ближайшей к Ганнскому хребту стене. Заглянув за нее, он увидел еще один вал, через который был проложен узкий проход: вот он, путь в Куан-на'Фор.Как и стена со стороны Лиссе, она была зубчатой, со сторожевыми башнями. Но она не охранялась и была возведена раньше, чем первая. Серый, хмурый гранит оживлялся плющом, который взбирался огромной массой до самого верха. Когда-то внешняя сторона стены выходила на открытую местность, облегчавшую задачу защитников. А сегодня пространство между этой и следующей стеной было застроено временными сооружениями, шаткими строениями из дерева и сложенного в беспорядке камня, прилепившимися к стене. Здесь пахло давно не мытыми телами и отбросами, словно вся грязь Ганнсхольда стекалась именно сюда.— Ворота нищих, — пояснил Брахт, подгоняя коня, чтобы побыстрее вырваться из кольца протянутых рук. — Там, дальше, сдаются комнаты.«Дальше», как понял Каландрилл, означало центральную часть города, ибо сразу за целым поселком жалких лачуг находились еще одни ворота, от которых короткий тоннель вел на широкую улицу. По обеим сторонам ее возвышались дома более старой застройки, а над ними нависала мощная махина цитадели. Она возвышалась как древний, но не потерявший своей бдительности часовой над всеми окружавшими ее домами, строгая, несмотря на веселый солнечный свет, омывавший крепостной вал и переливавшийся на шлемах и пиках солдат, охранявших ее стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155