Как далеко он простирался, она не имела представления, ибо, когда солнце встало, ему все еще не было видно конца. Ей даже показалось, что, несмотря на огромную скорость коня, им суждено скакать так вечно вдоль угрожающе толпящихся деревьев.Они скакали еще день и большую часть следующей ночи, и наконец, на рассвете, ей показалось, что бескрайний Лес начал редеть. Огромные дубы стали попадаться все реже, уступая место бузине и рябине и зарослям терновника, которые в свою очередь неохотно сдавали свои позиции прериям. Когда взошло солнце, Куан-на'Дру остался позади, а перед Ценнайрой вновь простиралась огромная, бескрайняя степь с колышущейся под ветром травой. Настроение у нее сразу изменилось, и она почти забыла о своих страхах, но не мыслях, посетивших ее, когда она скакала вдоль владений Ахрда.Солнце стояло в зените, когда далеко на горизонте она увидела еще одну тень — изгибающуюся черную линию, тянущуюся словно огромная река тьмы, текущая по прериям. Вначале Ценнайра подумала, что это еще один лес, но подивилась тому, что конь даже не пытается сменить направление движения, а несется прямо к этой темной полосе. С наступлением вечера она поняла, что это — Кесс-Имбрун. То, что вначале показалось ей рекой ночи, на самом деле было огромным каньоном.Конь Ценнайры остановился в нескольких шагах от края каньона так же резко, как и начал эту колдовскую гонку, едва не перебросив всадницу через голову. Схватившись за его шею, она с ужасом заглядывала в головокружительную глубину пропасти. Но вдруг в ноздри ей ударил резкий трупный запах. Животное под ней содрогнулось, и Ценнайра поспешила выпрямиться в седле. Вонь исходила от самого животного. Нахмурившись, она соскочила с коня и отступила на шаг. В тот же момент губы животного раскрылись и из пасти его на траву вывалился целый клубок омерзительных желтых копошащихся личинок. Вонь все усиливалась, и Ценнайра поспешила отстегнуть переметные сумки и оттащить их подальше от лошади, не сводя с нее взгляда.Чалый, исполнив свою миссию и перестав быть нужным колдуну, начал разлагаться прямо у Ценнайры на глазах. Кожа обвисла на костях, мутные глаза потекли по неожиданно ввалившейся морде, рана на горле открылась, обнажив почерневшую плоть, и из нее на траву высыпался еще один клубок личинок. Ноги его подогнулись, и полуразложившееся тело рухнуло на землю. Кости прорвали кожу, и воздух наполнился невыносимым запахом гниющих внутренностей. На мгновение к нему примешался запах миндаля, но тут же оба запаха улетучились. Труп коня усох, словно уже давно валялся здесь.Ценнайра отвернулась, в желудке у нее бурлило, и она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Затем огляделась. На юг, на восток и на запад простиралась бесконечная травянистая степь; на севере лежал Кесс-Имбрун, так же непреодолимый, как и Куан-на'Дру. Она подошла поближе и, опустившись на четвереньки, заглянула вниз — бездонная глубина, как сирена, манила ее к себе. Ее так и подмывало махнуть на все рукой, броситься вниз и лететь, лететь вдоль скал. Голова у нее закружилась, и она легла на живот. Ровная, из красного камня стена уходила вертикально вниз. Далеко-далеко синела узенькая полоска — видимо, река, решила Ценнайра. Другая сторона каньона терялась в дымке на расстоянии нескольких выстрелов из лука. Да в этот каньон весь Нхур-Джабаль можно опустить, как детскую игрушку в колодец, с трепетом подумала она. На некотором расстоянии от нее на востоке в каменной стене каньона была расщелина с крутыми стенами, переходившая в неширокую тропу, петлявшую по головокружительной крутой стене обрыва, — Дагган-Вхе, догадалась она.Очень осторожно Ценнайра отползла на несколько шагов от края и только тогда встала и обдумала свое положение. Она одна, коня у нее нет. Пища и вода ей не нужны. Они не более чем легкое удовольствие, без которого она может запросто обойтись. Так что это не помеха. Но как ей идти дальше? Пешком? Интересно, те трое уже пересекли Кесс-Имбрун? И если да, то что теперь делать ей? Она бросилась к переметным сумкам, вытащила зеркало и произнесла волшебные слова, вызывая Аномиуса. Запах миндаля напомнил ей о трупном запахе лошади, и она вытащила из кармана надушенный носовой платочек и поднесла его к носу.— Ты уже у Кесс-Имбруна? — Голос колдуна раздался так резко, что. она вздрогнула.— А чалый издох!— Он уже давно издох, — усмехнулся колдун. — Он сделал свое дело, но его останки тебе могут еще пригодиться.— Я здесь одна!— Ну, это ненадолго. — Аномиус был явно доволен. — Если я все правильно рассчитал, наша троица еще там не была. А когда они прибудут, то найдут тебя.— Почему ты так уверен?Ценнайра огляделась — она физически ощущала на себе давление одиночества. Аномиус хрюкнул, и мясистый нос его покраснел от раздражения.— Ты ставишь под сомнение мои заключения?— Ни в коем случае. — Ценнайра нервно покачала головой. — Но ты уверен?— Настолько, насколько позволяют мне мои оккультные способности. Разве не пересек мой конь Куан-на'Фор со скоростью, на какую не способно ни одно смертное существо? Разве не доставил он тебя к Дагган-Вхе?— Если Дагган-Вхе — это тропинка, которая спускается вниз, то да. Но по этой тропке могут ходить только горные козлы, а не люди.— По ней и люди ходят. — Он нетерпеливо взмахнул рукой. — Жди, и они придут.Ценнайра молча смотрела на его уродливые черты, не в состоянии скрыть сомнения, и он сказал:— Я гадал при помощи таких оккультных средств, суть которых тебе не понять. Знай одно: насколько бы раньше тебя они ни выехали, ты их обогнала. Рхыфамун, вполне возможно, уже пересек каньон по этому пути и теперь уже на Джессеринской равнине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155