— Сзади дома — умывальник. Ужин скоро будет.Они умылись под неусыпным взором сыновей Октофана, затем он поманил их на крыльцо и препроводил в дом. Здесь было прохладно; пол был вымощен тем же камнем, что и стены; из горшков на плите, около которой хлопотала седовласая женщина в поношенном синем халате, поднимался запах мяса и овощей. Она повернулась и посмотрела на вошедших, как и Октофан, без всякого выражения на лице. Каландрилл поклонился; Брахт кивнул.— За моим столом не должно быть мечей, — сказала женщина.— Моя жена, Пилар, — представил ее Октофан и кивнул на крючки около двери. — Вешайте их там. Это мои сыновья, Денфат и Иедомус.Юноши, наклонившись, вошли в комнату и положили луки на стол около стены. Брахт и Каландрилл сняли пояса и повесили мечи на крючки.— Садитесь. Иедомус, неси пиво.Они уселись за длинный стол, стоявший в центре комнаты. Октофан сел во главе, сыновья — по обеим сторонам от него, и наполнил пивом глиняные кружки. Каландрилл и Брахт выпили с благодарностью.— Они едут из Мхерут'йи, — сообщил Октофан жене, когда она ставила перед ними теплый еще хлеб. — Из Лиссе, по каким-то там делам.— А они не?.. — вопросительно подняла брови Пилар.— Они обещали заплатить.Женщина кивнула, словно этим было все сказано. Каландрилл вытащил монету.— Одного варра достаточно? Мы бы хотели купить у вас провизии в дорогу.Октофан начал резать хлеб.— Три варра будет вполне достаточно, — сказал он.Каландрилл бросил на стол монеты. Октофан взял их, внимательно осмотрел и опустил в карман. Пилар сняла с печи горшок с жарким и стала раскладывать его по тарелкам. У Каландрилла потекли слюнки. В желудке у него заурчало, и он улыбнулся с извиняющимся видом.— Вы не взяли с собой продуктов?Октофан перемешивал ложкой жаркое. Каландрилл тут же последовал за ним — он был слишком голоден, чтобы соблюдать приличия. Он не стал придумывать, как доходчиво объяснить, почему они не взяли с собой продуктов. Его выручил Брахт.— На нас напали, — сказал он, и в общем был недалек от истины, — мы все потеряли.Фермер и его жена переглянулись. Октофан сказал:— Дорога от Мхерут'йи до Кешам-Ваджа кишмя кишит бандитами.Брахт кивнул. Пилар сказала низким сердитым голосом:— Сафоман.— Сафоман — это их главарь? — спросил Брахт.— Угу, — промычал Октофан. — Сафоман эк'Хеннем, чтоб его Бураш разобрал.— Поэтому вы так осторожны?Брахт показал на луки Денфата и Иедомуса; Октофан кивнул.— Сафоман эк'Хеннем в прошлом благородный человек, а теперь бандит. А разве ликтор Мхерут'йи не предупреждал вас?Брахт покачал головой.— Нам показалось, что ликтор… не очень к нам благоволит.— Филомен, — с презрением произнесла Пилар. — Он ничем не лучше Ценофуса. Они должны охранять дороги и защищать простых людей вроде нас, а чем занимаются? Сидят себе в своих фортах и почти не вылезают оттуда, разве что для сбора податей для тирана. И когда они за этим приезжают, то готовы пустить нас по миру. И никогда не платят.Она коротко улыбнулась Каландриллу.— Ценофус — ликтор? — как бы между прочим спросил Брахт.— Ликтор Кешам-Ваджа, — пояснил Октофан. — Он утверждает, что наша земля находится под юрисдикцией Филомена. Но только не тогда, когда приходит время налогов.— А этот самый Сафоман — местный бандит? — пробормотал керниец.— Это сын Мандрадуса эк'Хеннема, — объяснил Октофан. — Мандрадус был властителем Файна, но потом занял не, ту сторону в Войне колдунов. Он пал в битве на Каменном поле, и тиран конфисковал все его земли и другие владения. Сафоман поклялся отомстить за отца и объявил себя законным хозяином Файна. Он утверждает, что вправе взимать с путников поборы. И с пастухов тоже, Бураш его побери!— Ликтор и Сафоман оба требуют с нас оброк, — горько добавила Пилар.— А тиран что, ничего не предпринимает против бандитов? — спросил Каландрилл.Октофан глянул на жену и горько рассмеялся.— Тиран преспокойненько отсиживается в своем дворце, а Нхур-Джабаль далеко от Файна. И пока ему платят налоги, он оставляет все на усмотрение своих ликторов.— А ни у Ценофуса, ни у Филомена нет особой склонности к битвам, так? — тихо спросил Брахт.Октофан неожиданно с подозрением посмотрел на него.— Похоже, вы не слышали про Войну колдунов?— Я из Куан-на'Фора, — пояснил Брахт. — Я был в Лиссе и мало что знаю о Кандахаре.— Тиран Иодридус объявил колдовство вне закона, — объяснил Каландрилл. — Кроме тех колдунов, которым он сам дает разрешение; на остальных были наложены серьезные ограничения — дворяне Кандахара получили предписание сдать своих придворных волшебников, и они восстали. Это событие вошло в историю как Война колдунов.Брахт задумчиво кивнул.— А у этого Сафомана есть колдун? — спросил он.— Маг, которого зовут Аномиус, — сказал Октофан. — Ни Ценофус, ни Филомен не рискуют идти против него. Вам повезло, что вы с ним не встретились, когда головорезы Сафомана набросились на вас.— Да уж, — пробормотал керниец.— А логово Сафомана где-то здесь рядом? — поинтересовался Каландрилл.— На севере, — объяснил Октофан. — Хотя он раскинул сети далеко за Файн.— Будем надеяться, что нам с ним не придется встретиться, — сказал Каландрилл и, вдруг вспомнив, добавил: — Ещё раз.— Мало кто уходит живым от Сафомана, независимо от того, помогает ему Аномиус или нет, — мрачно сказал Октофан. — Во второй раз вам вряд ли удастся уйти.— А он что, может быть на дороге? — поинтересовался Брахт.Октофан пожал плечами, отодвигая пустую тарелку. Пилар встала и собрала посуду.— Кто знает, где сейчас Сафоман? Может, вы встретитесь с ним, а может, и нет. Молитесь Бурашу, чтобы не встретили.Он встал и принес трубку и кисет с наркотическим табаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177