Виктор деликатно развернул кресло и начал копаться в сейфе, проговаривая вполголоса дополнительные распоряжения по перегруппировке информации. Аркадий вызвал номер домашнего видео, Алена откликнулась мгновенно, будто стояла у камеры. Ее изображение вспухло над поверхностью стола, цветопередача была почему-то чуть искажена, и лицо жены отдавало какой-то неестественной синевой.
— Господи, — сказала Алена, — неужели ты совсем обо мне не думаешь? Неужели не мог перезвонить сразу? Ты ждал два часа, чтобы я тут мучилась?
— Я был занят, — отрезал Аркадий, — и только что прослушал запись. А какая срочность, скажи на милость? После нашего разговора…
— Аркадий! — голос жены зазвенел подобно дамасской стали. — Ты знал, что Метальников погиб и не сказал мне ни слова!
— Во-первых, — произнес Аркадий, — я не имел этой информации. Во-вторых, откуда ты узнала о гибели Метальникова? И в-третьих, тебе-то какое до этого дело?
Алена внимательно всмотрелась в лицо мужа. Странный это был взгляд, Аркадий давно научился читать по глазам жены все ее эмоции и даже кое-какие мысли, но этот взгляд он классифицировать не мог, впрочем, может быть, это тоже следствие не очень точной цветопередачи?
— Да, — сказала Алена, — ты действительно не знаешь. Ты… Хорошо, поговорим, когда вернешься.
Виктор что-то пробурчал, не оборачиваясь, и Аркадий понял намек.
— Погоди, — сказал он. — Дома мы, конечно, поговорим, а сейчас ты скажешь, кто тебе сообщил о Метальникове.
— Какая разница? — с неожиданной тоской, рвущей сердце, произнесла Алена, и тут уж нечего было даже и думать, все стало ясно, но это не было ответом на вопрос, и Аркадий сказал:
— Я спрашиваю: кто сообщил тебе о Метальникове.
Алена посмотрела непонимающе. Она действительно не понимала вопроса.
— Никто, — сказала она. — Разве кто-то должен был мне об этом сообщить? Я просто… Просто знаю, вот и все.
Изображение вздрогнуло и скукожилось до размеров куриного яйца, сразу исказились все цвета, только звук не изменился — судорожное дыхание, всхлипы, а потом… Алена отключила связь прежде, чем Аркадий сумел точно определить — рыдания это или всего лишь помехи на линии.
— Ну, — сказал Хрусталев. — Что она сказала?
— Я дурак, — мрачно сообщил Аркадий. — Господи, какой же дурак…
— Это не обсуждается, — отмахнулся Виктор. — Она сказала, откуда знает о Метальникове?
— От него самого, — сказал Аркадий. — Она получила его некробиот.
— Что? — изумился Виктор. — Ты хочешь сказать…
— Вот именно. А я идиот.
Виктор вернулся за свой стол, переставил с места на место несколько коробочек с экспертными заключениями о каких-то прошедших делах, на Аркадия он не смотрел. Минута прошла в молчании.
— Может, ты тоже знал? — спросил Аркадий. Ему было все равно — если шеф и был в курсе отношений Алены с Метальниковым, майором спецназа «Игла», что могло измениться от этого в их будущем? А прошлое и вовсе не изменить.
— Нет, — покачал головой Виктор. — Не знал и даже не догадывался.
— Как они погибли? — спросил Аркадий.
— Я уже послал в МУР Эльдара, — сказал Виктор. — Он привезет кодопсис, посмотрим… Оставим это пока, — перебил он сам себя. — Сообщи выводы по делу Подольского.
Аркадию было трудно сосредоточиться. Слишком много всего. Гибель Влада Метальникова, одного из немногих людей на планете, которого он не просто уважал, но которому верил безгранично… И Алена, с которой он, конечно, жил в последние годы не лучшим образом, но разве мог предположить, что она… Впрочем, все женщины… Или не все? «Разве ты мужчина?» Ну да, если она сравнивала с Владом — какой он в действиях, в разговорах… в постели… Черт, черт, черт.
— По делу Подольского, — сказал Аркадий, — у меня пока нет выводов. Нужно еще раз проанализировать материалы.
— Это не обычная бытовуха? — удивился Виктор.
— По-моему, это вообще не бытовуха. Я не понимаю, почему МУР разрешил нам заняться этим делом. Это скорее по их части.
— Исключено, — отрезал Виктор. — В классификации преступлений они не ошибаются. В конце концов, это их хлеб.
— Подольского убили, — сказал Аркадий, тщетно стараясь сосредоточиться, — если вообще убили, если он умер не сам… способом, который я не смог определить. Это не грабеж. Это не сведение счетов…
Аркадий вспомнил сожженное лицо Подольского, страшную маску, надетую на мертвую кожу.
— Я уже заказал полную процедуру вскрытия, — продолжал он.
— Ты проверил его страховку? — озабоченно спросил Виктор.
— Не успел.
— Так чего же ты…
— Другого выхода просто нет, Виктор. Если мы намерены заниматься этим расследованием, без экспертизы патологоанатома не обойтись.
— Ты сказал: полная процедура. Стандартная страховка гарантирует общий анализ.
— Общий анализ ничего не даст, — сказал Аркадий. — В шесть ноль три оперативник обнаружил, что кожа на лице Подольского полностью сожжена. Я предположил, что именно этот тепловой удар и стал причиной смерти. А в десять сорок, когда я производил осмотр, лицо у трупа было совершенно чистым. Никаких следов ожога. Ни малейших. И смерть я классифицировал как результат острой сердечной недостаточности.
— Чушь, — сказал Виктор. — И ты это понимаешь.
— Да, — согласился Аркадий. — Потому и назначил полную экспертизу.
— А ну-ка, — сказал Виктор, — давай посмотрим вместе. Одна голова хорошо… Впрочем, не всегда. Сейчас твоя голова…
Он не стал продолжать, а Аркадий не подумать возразить. Ему было все равно, что случилось ночью в комнате Подольского. Как он вернется домой? Он должен будет что-то сказать Алене. Что?
Глава четвертая
— Так, — сказал Виктор, просмотрев записи утреннего и дневного расследований, — извини, но я ничего не понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26