Бадаев был с утра небрит, всклокочен и похож на человека, который провел ночь в не слишком приличной компании. Скорее всего, это впечатление соответствовало истине, но бывали случаи, когда Бадаев изображал гуляку и выпивоху, намеренно вызывая у собеседников вполне просчитываемую реакцию, которой он по каким-то известным лишь ему причинам и домогался.
— Господин Хрусталев, — сказал Бадаев, полузакрыв глаза и с трудом сдерживая зевоту, — случай, о котором вы запрашивали, отнесен к категории частных. Ду ю анденрстенд?
— Андерстенд, — отозвался Виктор. — Я все анденрстенд, кроме одного: зачем ты, дорогой господин Бадаев, скосил с меня в прошлую пятницу триста зеленых?
Эксперт-криминалист мгновенно проснулся, молниеносным движением поднялся из светового квадрата по пояс, выпростав руки, пригладил волосы, и даже небритый подбородок стал производить впечатление не неопрятности, а едва приметной бородки, которую хозяин решил отпускать именно с сегодняшнего утра.
— Господин Хрусталев, какое у вас звание? — резко спросил Бадаев.
— Двухколерный лейтенант, господин бригад-майор, — отрапортовал Виктор по всем правилам субординации, не сделав, впрочем, даже попытки привстать.
— Помнишь, значит, — сразу заснул Бадаев. — Так зачем же задаешь ненужные вопросы?
— Денег жалко, — объяснил Виктор.
— Проведешь расследование, получишь больше, чем потерял, — сказал Бадаев, ловким движением вернул волосы в прежнее состояние хаоса и свернулся в цветной шарик, который помигал, показывая отключение линии, и скрылся в световом пятне. Пятно растеклось лужицей по столу и высохло.
— Вот скотина, — с чувством произнес Виктор и обернулся к Аркадию. — Я тебе не говорил… В пятницу он в порядке проверки закопался в дело Минина, нашел там три отступления от процедуры и накрыл нас на триста зеленых.
— Это я уже понял, — вздохнул Аркадий. — Как будем делить? Если поровну, то мне — хоть в петлю.
— Обойдешься, — хмыкнул Виктор. — Я уже заплатил. Моя вина была, мне и отвечать.
Аркадий хотел было сказать, что не ожидал от начальства такого благородства, но придержал язык. Наверняка у Виктора были свои отношения с Бадаевым, о которых Аркадий не знал.
— Ответ на запрос-гарант положительный, — с удовлетворением сказал Виктор, отвлекая Аркадия от размышлений о том, какие общие проблемы могут быть у хозяина частного детективного агентства и эксперта МУРа. — Собирайся, ехать тебе не меньше часа, возьми мою машину, она мощнее.
Однако… Неужели Виктор помирился со Светланой? Обычно только после сильных страстей, связанных со взаимными изменами, претензиями, ссорами и примирениями, Виктор становился способен на благородные поступки. Одолжить свою машину, например, или заплатить штраф, не содрав часть с собственного сотрудника.
— Так я беру твою машину? — спросил Аркадий, поднимаясь. Придя в себя, Виктор вполне мог и отменить предложение, а потом обвинить сотрудника в том, что тот неправильно его понял.
— Да-да, — рассеянно сказал Хрусталев, думая уже о чем-то своем и, вполне возможно, предельно далеком от криминалистики.
Аркадий вышел из кабинета шефа, механически бросив взгляд на часы и отметив время — восемь тридцать две. В комнате следователей никого не было: второй сотрудник агентства Эльдар Крутиков то ли еще не приходил, то ли уже ушел собирать информацию по делу, которым без всякого успеха занимался третью неделю. Дело было верняк в том смысле, что никаких достижений в нем быть не могло по определению. Убийство в пьяной драке — квалификация дана была еще экспертом МУРа, изменить ее частный сыщик не мог, разве что обнаружились бы принципиально новые обстоятельства. Даже если Эльдару повезет и он обнаружит в пятнадцатимиллионном городе убийцу бедняги-алкоголика, то родственники жертвы наверняка не дадут ни гроша сверх минимума, обеспеченного юридической страховкой, и, тем более, не станут оплачивать содержание подозреваемого под стражей до суда, а тогда к чему вся эта розыскная бодяга? Впрочем, Эльдар был человеком принципиальным и готов был ездить по Москве хоть до морковкина заговения — точнее, пока выведенный из себя Виктор не отдаст недвусмысленного приказа бросить это дело к такой-то матери.
Сев за свой стол, Аркадий активировал информ и закрыл глаза. В висках привычно защекотало, и Аркадий увидел себя стоящим в конце длинного коридора, освещенного мягким ненавязчивым светом потолочных перекрытий. Он отметил механически, что освещение только что включили — на стыках потолка со стенами цвет еще не вышел на стабильно-белый, оставаясь в одних местах голубым, а в других серо-зеленым.
— Время семнадцатое октября две тысячи семьдесят четвертого года, — сказал механический голос. — Шесть часов две минуты.
Перед Аркадием была дверь, такая же стандартная, как и коридор. Рядом стоял невысокий крепкий мужчина с заспанным лицом и злым взглядом, скорее всего, это был комендант хостеля «Рябина», поднятый с постели в неурочный час: вскрывать дверь можно было только в присутствии официального должностного лица. Аркадий обернулся — двое понятых, мужчина и женщина, переминались с ноги на ногу и о чем-то тихо разговаривали. Женщина, скорее всего, была уборщицей, которая и обратилась в МУР, когда не смогла войти в комнату, а мужчина… Может, ее муж. А может, еще один жилец этого странноприимного дома, в котором Аркадий не смог бы прожить и одного дня.
— Приступайте, — разрешил комендант, прикрывая рукой зевок.
Аркадий подошел к двери, наклонился к замку и произнес:
— Ключ вставлен в скважину с той стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26