— Все остальное вы проделали блестяще. Вы надеялись, что этот мошавник вас не запомнит, вы отворачивали от него лицо и всячески изображали неприступность… Именно это и показалось ему подозрительным.
Беркович встал.
— Извините, — сказал он, — я пойду. В конце концов, не я веду это дело. Сержанту Коэну я, конечно, обо всем доложу, иначе нельзя… Да, — он остановился на пороге, — а куда вы дели таблетки?
— Выбросила в мусорный ящик, — пробормотала Светлана и опять начала плакать.
Дело четвертое. ВАВИЛОНСКАЯ МОНЕТА
С некоторых пор у инспектора Хугиэли появилась странная привычка. Когда сержант Беркович заходил утром в кабинет, инспектор встречал его словами:
— Ну что, я получу сегодня приглашение на свадьбу?
— Получите, — отвечал обычно сержант, — но не сегодня. И не на свадьбу, а на совещание с участием министра внутренней безопасности.
Ухмылка мгновенно исчезала с лица инспектора, он бросал на сержанта холодный взгляд и говорил:
— Придется арестовать тебя за злостное уклонение от женитьбы на хорошей девушке.
Беркович демонстративно вздыхал и включал свой компьютер.
В то утро сержант, войдя в кабинет, не услышал порядком надоевшего ему приветствия и забеспокоился.
— Что-то случилось? — спросил он инспектора. — Я, конечно, еще не готов связать себя узами брака, но, с другой стороны, сама постановка вопроса…
— Сегодня тебе не свадьба предстоит, — сказал Хути-эли, — а расследование дела об убийстве. Наташа ждала год, подождет еще.
— С этого бы следовало начать, — пробормотал Бер-кович.
— Поедешь на улицу Шенкин, — продолжал инспектор. — На месте сейчас работают оперативная группа и эксперт. Убит Авнер Бардани, слышал о таком?
— Кажется, да… Не этот ли Бардани в прошлом году получил какую-то медаль на Европейской выставке монет?
— Не какую-то, а бронзовую, — заметил Хутиэли. — И называлась та выставка «Нумизмат-98».
— Верно! И что же произошло? Ограбление?
— Вероятнее всего. Правда, эксперт не обнаружил никаких следов взлома. Коллекция монет — главное и единственное достояние Бардани — вроде бы осталась в неприкосновенности. Можешь ехать, я думаю, к твоему приезду эксперт работу закончит.
Авнер Бардани жил в неказистом двухэтажном доме, ничем не отличавшемся от других домов на улице Иехезкель, столь же неказистых и производивших впечатление ненужности. Три полицейские машины перегородили проезд, и толпа зевак живо обсуждала происшествие. Беркович поднялся на второй этаж и вошел в квартиру.
— Рад вас видеть, сержант, — встретил Берковича эксперт Рони Савир. — Я все сделал и, если вы не хотите посмотреть на тело, я прикажу, чтобы его забрали.
— Не люблю я смотреть на трупы, — вздохнул Беркович, — но ведь если я откажусь, вы обвините меня в халатности.
Савир рассмеялся.
— Непременно, — сказал он. — Тем более, что есть одна деталь, на которую вы должны будете обратить внимание при расследовании, и лучше, чтобы вы это увидели сами.
Они прошли в кабинет, где на полу лежало тело погибшего. Авнеру Бардани было на вид лет сорок. Судя по всему, он собирался выходить из дома, причем не на прогулку, а по какому-то сугубо официальному делу — на трупе был дорогой серый костюм, пиджак распахнулся, а одна из штанин оказалась задранной до колена. Под головой Бардани растекалось черное пятно.
— Убит сильным ударом по голове, — объяснил Савир. — Причем не сзади, а сверху, по макушке. Тот, кто нанес удар, был как минимум на голову выше Бардани.
— Может, Бардани наклонился и…
— Нет, — решительно сказал Савир, — тогда удар пришелся бы по затылочной части. Убийца стоял перед Бардани, потом поднял руку и ударил.
— Судя по всему, — рассудительно сказал Беркович, — это был кто-то из знакомых Бардани. Дверь ведь не взломана?
— Нет, хозяин сам впустил убийцу. Не было никакой ссоры, все вещи на своих местах…
— Все? Ничто не исчезло? Насколько я понимаю, единственное, что есть в этой квартире ценного — коллекция старинных монет, верно? Монеты на месте?
— Все без исключения, — кивнул эксперт. — Я сверился с каталогом, который Бардани хранил в ящике стола. Убийца не унес ни одной монеты, и из этого следует, что он не обнаружил того, что искал.
Беркович огляделся. В кабинете стояли вдоль стен три шкафа со стеклянными дверцами, на полках лежали в ячейках монеты. Между шкафами и у окна на низких столах стояли горшки с цветами, а в двух шагах от тела Бардани лежал опрокинутый стул.
— Не понял, — нахмурился Беркович. — Почему вы решили, что убийца что-то искал и не сумел обнаружить?
— Видите ли, — объяснил Савир, — на прошлой неделе Бардани приобрел для своей коллекции очень редкую монету — вавилонскую драхму трехтысячелетней давности. Обошлась ему эта монета в семьдесят тысяч шекелей…
— Ничего себе! — не удержался от восклицания Беркович.
— Да-да. Так вот, в шкафах, где Бардани хранит коллекцию, этой монеты я не обнаружил.
— А вы говорите, что ничего не исчезло!
— И настаиваю на своем. Убийце наверняка нужна была именно эта монета, но он не нашел ее и вынужден был ретироваться, когда услышал голос соседа, звавшего Авнера. Именно этот сосед по имени Соломон Липкин и обнаружил тело. Липкин — пенсионер, по утрам он зовет Бардани со своего балкончика и, когда тот выгладывает, передает ему свежую газету. Сегодня, как обычно, Липкин вышел на свой балкончик и начал звать соседа. Тот не откликнулся. Липкин решил, что Бардани проспал. Позвав еще, он вышел на лестничную площадку и увидел, что дверь в квартиру соседа приоткрыта. Липкин вошел и обнаружил труп.
— Понятно, — протянул Беркович. — Вы думаете, что убийца искал вавилонскую монету, услышал голос Липкина, испугался и сбежал… но монету он взял или нет, я что-то не пойму?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37