«Разум — это просто не до конца оформившийся инстинкт». А как раз с инстинктами у аспидов, да и у прочих все отлично. Вспомни хотя бы то, что про них говорил Аучи.— А я как раз это очень хорошо помню. И оцениваю их адекватно. Поэтому меня и пугает больше не их интеллект, а их сила. Возможности… Их инстинктивная реактивность психики, подкрепленная магией. Ярость и огромный арсенал тысячелетиями отработанных способов противодействия практически любой угрозе — вот с чем мы столкнемся. Это страшная вещь, Таня, я ее вовсе не недооцениваю. Но верую, что Господь на нашей стороне. Не хочешь «Жития святых» почитать? Все лучше, чем таблетки заглатывать, а успокоиться тебе нужно.Алферьева сдержала гнев. Конечно, Илларион прав: любые распоряжения можно отдавать прямо отсюда, ни к чему то и дело наведываться в Нью-Йорк, «жить в самолете». Прав он был и в том, что последнее время Татьяна все чаще предпочитала медитационным упражнениям таблетки. Это следовало прекратить…— Почему мы не можем найти этого парня?— Какого?.. Ах, крота! — Илларион наконец отложил книгу. — Забыл тебе сказать: мы его нашли.— Как?! Когда?!— Вычислили, два дня назад ребята мне доклад принесли. С вероятностью девяносто девять целых и куча девяток после запятой этою урода вычислили.— Почему же?.. — Татьяна села. — Угрюмов, я тебе сейчас голову оторву. Вчера снова пропали двое.— Память о них светла, — склонил голову сибиряк. — Но это наши боевые потери. Человек по имени Салтан с кем-то контактирует, мы не можем просто схватить его, не разобравшись до конца. Ты же сама считала его очень опасным? Я другого мнения, но доработать следует. Я собирался поговорить с тобой об этом после обеда, но ты не дождалась… Вечером я должен получить очередной доклад. Посмотрим вместе и, если ты будешь согласна — вышлем ударную группу.Алферьева долго смотрела в глаза Угрюмову, тот не отвел взгляда.— Почему ты мне не сказал?— Ты очень взволнована последние недели… — Илларион снова потянул со стола книгу. — Таблетки. Я тебя не осуждаю, ты не думай. Ты очень помогаешь мне, Таня.Она встала, отошла к окну. На небольшой площади, «плаце», как звали ее курсанты, Богородько гонял бегом кого-то из младших курсантов. Ей показалось, что инструктор осунулся, отощал, стал злее… Все волнуются, даже те, кто не знает, когда наступит развязка. Богородько чувствует, что, к счастью, этим его бойцам уже никогда не столкнуться с нелюдями — противостояние окончательно разрешится раньше, чем они будут готовы.«Илларион принял на себя командование, пока я летала по миру, — печально подумала Алферьева. — Так и нужно: в критический момент капитан должен быть только один. Немного обидно, но… Так и нужно. Я бы приказала немедленно нейтрализовать этого Салтана, оборвала бы цепь. Возможно, это подстегнуло бы контактирующих с ним нелюдей обратиться за помощью к аспидам. А вот этого как раз допустить сейчас никак нельзя…»— Я поднимусь к себе, встретимся за обедом, — Татьяна пошла к двери.— Спасибо, — пробурчал Илларион, переворачивая страницу.— Что?— Спасибо тебе, Таня. Просто так нужно.В коридоре ей встретились Настя с Иваном. Болтали, даже не сразу обратили внимание на Алферьеву.«Занятно, ведь не пара они, — подумалось ей. — Сразу видно, что не пара. Но вот сошлись, нужны друг другу. Ванька улыбается — а разве я видела раньше его улыбку?.. Хорошо, что они вместе».— Здравствуйте! — первой воскликнула Настя.— Привет, молодежь! — Алферьева прошла мимо, потом обернулась. — Ваня, а кто у тебя непосредственный начальник?— Богородько! — подтянулся Иван. — Ну, и…— Хорошо, хорошо. Я, собственно, хотела спросить: ты сейчас нигде не задействован?—.Нет, мы в распоряжении Угрюмова. А Богородько молодых сейчас на плацу терзает.— И я тоже в этой группе, — добавила Настя. — И Леня, и Олег, и Джесси, конечно.Оба напряглись и «ели глазами» Татьяну, будто ждали, что сейчас она скажет: пора! Вперед! Нет, еще немного рано, да и не Алферьева отдаст такой приказ. Теперь это ясно. Татьяне стало легко, она улыбнулась.— Приходите сегодня оба обедать к нам, — вдруг само собой вырвалось у нее. — Я пельменей налеплю.— Пельменей?.. — Настя недоуменно посмотрела на Ивана.— Ну да. Угрюмов все говорил, что я, москвичка, в принципе не способна хорошие пельмени сделать — проверим! Раньше как-то времени не было… Да, вот сейчас пойду и налеплю. Приходите.— Хорошо, — кивнул Иван. — Разрешите пригласить Богородько?..— Конечно. Я много налеплю, даже Степан сыт будет.Татьяна фыркнула, сдерживая смешок, и пошла дальше. Она не готовила уже несколько лет, и теперь, перед самым ответственным в жизни моментом, пора вспомнить старое. Пельмени всегда ее успокаивали — шлеп, шлеп… Никаких пельменниц, резать раскатанное тесто на кругляши стаканчиком, лепить руками. Только вот времени маловато. Придется слегка поколдовать — например, над мясом. Возможно, последний раз в своей жизни, и не потому, что она собиралась умереть, а потому, что собиралась победить. Она вспомнила, как пару или, может, тройку лет назад (как летит время!) Угрюмов исхитрился вогнать иерархов Братства в шоковое состояние: дело было в Новой Зеландии, когда сибиряк вдруг сообщил о некоторых аспектах грядущего Изменения. Ох и занятное тогда было выражение лица у Сарайбека…На лестнице она даже хихикнула вслух. Этот звук заставил Настю взглянуть на спутника, округлив глаза. Тот смущенно кивнул.— Все волнуются, — шепотом сказал он. — Но я думаю, с ней все в порядке.— Если бы ты думал иначе, я бы тебе сама сказала: с тетей Таней всегда все в порядке, — улыбнулась Настя. — В самом деле ужасно интересно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149