Располагался он в Королевском районе Главели, был огорожен высоченной тонкой решёткой — между коваными, заострёнными поверху прутьями пролез бы разве что женский кулачок.Войти в парк теоретически имел право каждый, но всякую шушеру туда не пускали, что в целом касалось всего Королевского района. Высокородные и к ним приближённые относились к своей безопасности с большим вниманием. Но не всегда достаточным. Так же получилось и с императором.Помимо четырёх ворот, одни из которых смотрели прямо на ажурный Императорский дворец, и множества боковых калиток-отнорок в этот отвоёванный у многолюдного города кусочек природы можно было проникнуть и магическим путём. Таких дорог имелось всего две: одна связывала парк с императорской резиденцией, другая — с берёзовой рощицей за пределами городской стены. Естественно, волшебство рассчитывалось на отдельных персон — постарался опытный белый или чёрный маг. Но давно — по некоторым стихиям заклятье прохудилось. Чем и воспользовался Угрюмец. * * * …Взять императора оказалось на удивление легко.Заклинание пропуска ослабло по водной составляющей. Причина такой избирательности была проста: под столицей скрывался настоящий лабиринт грунтовых рек и искусственных каналов, что чрезвычайно удобно и полезно при вражеской осаде города. Однако если поразмыслить, то обнаружится прямой путь к сердцу империи. Императору!Угрюмца озарило силой в поздние годы, и первой его магией стала водная — только на ритуале Выбора выяснилось, что новый ученик Школы принадлежит всё-таки Свету. Сапфир выпал из рук и в ладони лёг осколок чистейшего горного хрусталя.Растворившись в воде, убийца воспользовался тропой магического перемещения, соединявшей парк и дворец, и к своему неописуемому изумлению материализовался в туалетной комнате, которая непосредственно примыкала к опочивальне императора. В приоткрытую дверь просматривался властитель Гулума. Он сидел на неразобранной постели спиной к Угрюмцу.Непрошеный гость решил не утруждать себя изучением обстановки, хотя посмотреть в покоях императора было на что. Изумительное сочетание роскоши, магии и вкуса делали помещение необыкновенно уютным и, с другой стороны, отчего-то грустным, даже траурно-печальным. Эта комната меньше всего походила на спальню, скорее — на домашнюю молельню, где поминали давно почивших предков.Угрюмец сделал осторожный шажок. Глаз уловил движение, мелькнула хищная тень, но Белоплащник не поскупился на информацию — страж заснул. Никакого чародейства — обычный сонный порошок.В следующий миг на шею императору змеёй скользнула удавка. Руки властителя вцепились в ремешок — к ногам упал портретик белокурой девушки. Вот и верь после этого слухам!.. Пожалуй, тогда империя осиротела бы, если требовалось бы только убить властителя. Но следовало ещё и навести стражу на исполнителя и заказчика преступления. Магическую гильдию. Зарвавшуюся, властную, лишь формально подчиняющуюся законам империи и вечно сующую нос в её дела. Да и прочий мир не желавшую оставить в покое.Она мотивировала свою деятельность жаждой облагодетельствовать Мир, привнести в него спокойствие. Она утверждала, что следит за Концом Света, точнее — занимается его предотвращением. Сторожит мироздание от разрушения, приглядывает за тем, чтобы вопреки своей хрупкости и неустойчивости устройство Мира всё-таки работало так, как надо.Угрюмец что-то не замечал за учителями заботы о Мире. Только о себе! Только во благо себя! Прочим отводилась незавидная роль служения этой и никакой иной цели! И Миру — в том числе.Но всю Гильдию не обвинишь — самому же достанется, а маги объединятся перед общей бедой…Вот ведь! Веками грызутся: одна Стихия против другой, женщины против мужчин, сословие против сословия, младшие маги против старших и каждый против любого. Но стоит беде намекнуть о себе — объединяются. Наблюдая за учениками собственного Отделения, Угрюмец не понимал, как такое возможно! И всё-таки оно было — последняя война отличный показатель.Гильдию нельзя подставлять целиком — только часть. Причём так, чтобы вину доказали сами чародеи, тогда раскол обеспечен.— Прогуляемся? — прошипел Угрюмец.Император мгновенно прекратил сопротивление. Белоплащник хорошо рассчитал реакцию владыки Гулума: если не убили сразу, значит, потребен живым. Ненадолго, ваше величество.По тем же каналам охотник и добыча попали в Публичный парк. Там-то и сказалась первая ошибка в тщательно продуманном плане: заговорщики позабыли, что императора уже убивали. Даром такие уроки никому не проходят. И уж точно не повелителям огромной империи, буквально натаскиваемым на выживание более полутора десятков долгих лет.Они очутились на желтеющей, усыпанной вечерней росой траве. Длинной — по поздней осени её не косили, тем более, в парке. Вокруг шумели-трепетали трусихи-осины, впереди с тихим шорохом осыпались лиственницы. Отделяющие полянку от неширокой дорожки кусты акации ещё зеленели, но стручки её давно скрутились, высохли, выплюнули семя и теперь с глухим щелчком присоединялись к более скорым братьям. Те устилали землю под родительскими кустами трескучим ковром.Допевали песни птицы и запоздалые насекомые, нагло звенело комарьё — где-то рядом наверняка спрятался заросший прудик для романтичных встреч. В воздухе ещё витало присутствие человека, хотя люди ушли из парка не менее часа назад — убийца не нуждался в свидетелях.Всё это Угрюмец уловил в какие-то мгновения, когда приходил в себя после материализации. Император на подобные мелочи тратиться не собирался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185