В то время, как Иллуги, который уже очень устал, вступил в лодку, на берег прискакал Торбьерн с дюжиной дружинников. Он хотел настичь Иллуги и убить его, пока тот не уплыл далеко, но тут ему в плечо глубоко вонзилась стрела. Осмотревшись, он увидел на холме одинокого всадника с луком и погнался за ним, а дружинники последовали за Торбьерном. Иллуги же столкнул лодку в воду и отдался воле волн. Одни говорят, что волшебная лодка довезла его до закатных островов, а иные — что Иллуги утонул. Торбьерн же обогнал всех своих людей и уже настигал неизвестного всадника, но тут оказалось, что всадник завел его к крутому обрыву, за которым была пропасть. Торбьерн обрадовался, так как считал, что это он загнал всадника в западню, и тому теперь некуда бежать. Но конь перенес незнакомца через пропасть на другую сторону. Там всадник откинул капюшон, и Торбьерн увидел, что это прекрасная дева. Торбьерн решил, что сумеет сделать то же, что по силам женщине, и заставил своего коня прыгнуть через ущелье. Но конь не захотел прыгать, ибо пропасть была чересчур широка. Дева же не спешила бежать, сняла с плеча лук и приготовилась выстрелить в Торбьерна. Тогда он выхватил свое копье и, стоя у края пропасти, метнул его в деву. Стрела сквозь шлем пробила Торбьерну левый глаз, он упал мертвым, и его подобрали подоспевшие дружинники. Копье Торбьерна поразило деву в самое сердце, но никто не знает, что с ней сталось, так как тела ее нигде не нашли, а след копыта с кровью остался на камне в том месте навсегда, и ни дожди, ни снег не смогли ее смыть.
Такую сагу рассказал Торгни, пока шел корабль, разменивая над мачтой полуночные звезды на полуденные, и Мирко запомнил ее лучше остальных. Тем временем корабль подходил к Радославу. Хойра сделалась поуже и побежала быстрее. Камень и глина сжимали ей бока, но поверх них, там, куда речная сила не доставала даже в паводок, лежали красно-черные, жирные земли, на которых рожь и пшено теснили с людской подмогой дикие травы и дубовые леса. Это и были Вольные Поля, с которых растекалась вверх по Хойре и другим рекам княжья власть.
На холме, высоко подняв шатры, крытые по немецкому обычаю крушецом, возвышались три огромные белокаменные башни, почитай, сажен по двадцать каждая. Если б Мирко не видел в бусине крепость древнего града на морском берегу, то и вовсе в диковинку показались бы ему эти исполины. К слову сказать, в бусину он уж давно не заглядывал — не желал показывать ни сельским, ни поморянам, у которых у каждого был свой оберег, а то и несколько. Не было толку сейчас туда глядеть — судьба вела Мирко, как ведет лодку по перекатам опытный лодочник, и не было причин толкаться и суетиться. Так или иначе, ободрав ли борта, потеряв ли груз, прямо или криво, а Мирко знал, что на сей раз жизнь выведет его к большой воде, за которой не то небо, не то тьма. Поморяне ладно гребли по присмиревшей без ветра Хойре, и навстречу кораблю поднималась могучими бревнами, врытыми в речное дно, радославская пристань. Здесь, как в узком ущелье, ждала его главная опасность этих перекатов: предстояло проползти змеей, оставив на камнях старую душу, как кожу.
К пристани корабль опять подходил осторожно, брезгливо пробуя воду лапами-веслами, как кот, когда в лужу вляпается.
— А где человек тот живет? — негромко спросил Мирко у Торфинна, когда выдалось мгновение: оба они сидели в тот час на веслах.
— Видел гард на холме? — спросил в свой черед Торфинн. — Он там живет.
— А как же войти туда? — засомневался Мирко, глядя на белые гладкие семисаженные стены кремля.
— У Торгни не хватит воинов взять гард сейчас, — заметил Торфинн. — Но все ходят на торг. Ты свободный человек. Ты можешь вызвать его на бой. Тебя казнят, если ты выиграешь. А ты выиграешь, — уверенно продолжал Торфинн. — Дальше твою жизнь знают только норны, однако Торгни знает другое: ты — Иллуги, сын Торгрима, пришедший снова. Тебе не придется пасть от меча воинов князя. А Торгни поможет в этом тебе и богам.
Мирко опешил настолько, что не смог ничего возразить поморянину, а Торфинн, как ни в чем не бывало, продолжил орудовать веслом, да и Мирко в следующий миг недосуг стало ворон считать.
«Может, и впрямь знают они что-то такое, чего мне узнать трудно? — подумал мякша. — Как Реклознатец про воду знал, а Ари — про огонь. А я про лес немного знаю. Наверно, и поморяне про море знают много, про мечи всякие и битвы — у них же слова из железа и воды соленой проросли и ими напитаны».
А корабль тем временем подошел к месту у пристани, куда указывал особо отряженный княжий человек. Торгни, убрав длинные пряди под шапку, взошел на нос.
— Кто будете такие? С чем пожаловали? — приветствовал их княжий.
Торгни, конечно, знал, что желает узнать встречающий, а потому, не повышая голоса — когда нужно, он легко мог перекричать морскую бурю, — ответил что-то, и Мирко разобрал только, что это корабль Торгни из Скального залива и везут они товар, но долго торговать в Радославе не будут.
— А кто говорит со мной? — спросил Торгни, завершая речь.
— Радомир, княжий человек, — представился встречающий. — Против тебя нет ничего у князя. Становитесь здесь. Плату мне вон в тот дом принесете. — Он показал на крепкий, просторный сруб, поставленный на середине пристани и глядящий окнами на четыре стороны. Над срубом поднималась невысокая, но открывавшая вид на всю реку смотровая башня.
— Мой помощник принесет, Торфинн, сын Торгрима, — отвечал Торгни.
— На том и поладим, — согласился Радомир. — Занимай место, Торгни, сын Торвальда. Привет тебе в Радославе.
— И тебе привет, Радомир, — отвечал Торгни, ловко вспрыгивая на бревна пристани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157