Шум боя время от времени заглушался грохотом очередного взрыва, который нес смерть какому-либо очередному из величественных левиафанов. Иногда летучие корабли или дирижабли спускались в Великую Бездну медленно, словно нехотя, и тогда команда спешно покидала гибнущее воздушное судно, но это лишь отсрочивало смерть: от крылатой пехоты скрыться было очень трудно.
Раз за разом сталкивались армии, сначала пехотинцы и истребители, затем корабли и дирижабли, а позже всех и огромные острова. Сыпались в Великую Бездну обломки и трупы, хлестала кровь, и бушевало пламя…
Спустя несколько часов стало ясно, что гарры одерживают верх. Казалось, ничего больше невозможно противопоставить их ярости, их решимости, их количеству. Даже отвага и мощь союзников не могли сдержать бешеного натиска армии Тьмы.
Линкор «Маргаррат», отбивший больше двух десятков атак и уничтоживший без счета врагов, накренился и начал снижаться. Его орудия почти все смолкли, уничтоженные выстрелами врага, сломались рули, а паруса истрепались в клочья.
Какой-то гроск, имя которого так и не было впоследствии установлено, направил свой пылающий вертоплан прямо в надстройку этого корабля. Окровавленное лицо пилота исказилось в гримасе торжества раненого зверя, которому удалось увлечь за собой в пропасть охотника…
«Касси, как же хорошо, что я не доверил тебе флагман, — подумал Машали Первый, глядя на приближающуюся смерть. — Как жаль, что мы так и не увидимся больше…»
Король кашлянул кровью, зажимая рану в боку: шальная пуля процарапалась сквозь доспех и плотную ткань мундира, пробив легкое. Он еще успел прошептать последний приказ в шарик Голоса Неба, прежде чем горящий вертоплан врезался в надстройку. А в следующий миг рубка «Маргаррата» превратилась в огненный ад, в котором мгновенно погиб Машали Первый, последний король шуолов.
Линкор медленно, словно неохотно, опустился в Великую Бездну. С него никто не спрыгнул и не улетел: почти вся команда полегла, а те, кто остался, так и не пошли к спасению, оставшись со своим королем до конца.
Касси видела, как погиб флагманский корабль, и почувствовала у себя внутри закипающий гнев. Перед глазами всё поплыло, и она смахнула выступившие слезы.
— Вперед! — приказала она.
Потрепанный крейсер вздрогнул, словно услышал ее, и в отчаянном рывке полетел вперед. Теперь «Небесный клинок» представлял собой жалкое зрелище: искореженные борта и устройства; не осталось ни одной мачты и более-менее крупного орудия; почти две трети команды сейчас уже пребывали в Великой Бездне или лежали на остатках палубы неподвижными и изломанными куклами.
Касси и сама была ранена: гаррский меч вскользь прошелся по груди и животу, прорезав доспех. Рана была неглубокая, но болезненная и шла через всё туловище. Помимо всего прочего, клинок гарра, не прожившего после своей атаки и секунды, похоже, был отравлен: капитан чувствовала, как по груди разливается пульсирующее жжение. На что была похожа рана, даже смотреть не хотелось.
В борт ударил поток огня с одной из башен главного острова гарров, и «Небесный клинок», разваливаясь на ходу, рухнул вниз, во двор цитадели. Касси, вскрикнув, откатилась в сторону и больно ударилась головой о внутреннюю часть стены. Рядом с ней бросило Моола, который упал навзничь, раскинув руки. Ног у молодого адъютанта больше не было: ниже колен виднелись только размочаленные взрывом обрубки. Кровь не шла: очевидно, раны прижгло, но было видно, что шуол долго не протянет. Кровь сочилась из десятков других ран.
Касси протянула руку и сжала запястье юноши. Тот повернул к ней голову и с натугой, сквозь боль, улыбнулся.
— Прощай, капитан, — хрипло сказал он. — Ты… была лучше всех… — Моол закашлялся, потом продолжил, посмотрев Касси прямо в глаза: — Я… тебя… люблю… Крылатая…
Касси сначала хотела ответить, но потом поймала взгляд остекленевших глаз и поняла, что душа Моола уже не услышит ответа. Капитан прикрыла свои глаза и сжала кулаки, чтобы не расплакаться. Она привела на смерть всех, кто ей верил. Всю команду, которая стала ей роднее той войсковой части, что осталась в Радужном Городе, и которая была, по сути, ее семьей, приютившей найденыша, подброшенного на порог одного из храмов…
Девушка приподнялась, едва не вскрикнув от боли: оба крыла были переломаны так, что представляли собой единый комок перьев, крови и плоти с торчащими из нее кусками костей. Она достала меч и оперлась на него, чтобы встать и принять последний бой. Однако, осмотревшись, она поняла, что сражаться не с кем: обширный двор крепости пуст. Очевидно, все воины сейчас были на стенах и в башнях, а на хозяйственный двор не стали ставить охрану.
— Ошибка, — прохрипела Касси.
Она взялась за неброское кольцо с небольшим желтым камешком и сказала короткое слово. Заключенное в камне заклинание исцеления активировалось, и капитан, не выдержав, протяжно закричала от нестерпимой боли. Она продолжала кричать, пока кости и плоть вставали по местам, пока заживали раны и восстанавливались силы. Заклинание в считаные секунды привело ее в порядок, но боль при этом была ужасной, пожалуй даже хуже, чем при самом ранении: тогда тело всё же успевало блокировать дикую боль, не подпуская ее к сознанию.
Касси про себя молилась только об одном: чтобы не потерять сознание, это означало бы или смерть, или плен. Она до крови прокусила губу, но та заросла, едва девушка разжала зубы. Она встала, расправив крылья, и прислонилась к стене, тяжело дыша. Боль от действия магии уходила, и разноцветные круги перед глазами понемногу рассеялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139