.Впрочем, он пришел сюда не ради этих мыслей. И даже не ради воспоминаний о “наименьшей каре”. Он пришел подождать, встретить, обсудить. И предложить решение, которое любой из старых членов семьи отмел бы с порога.Он тихонько рассмеялся – невесело, но с горьким торжеством. “Этот не отметет!"Да, этот не отметет. Раймон ловил шорохи шагов, летящие в тесный чулан по сумрачной лестнице, и думал о том, что сделал правильный выбор. Единственно правильный. В отличие от всех остальных Сарио Грихальва готов взяться за любое дело. И во что бы то ни стало довести до конца.Под челкой выступил пот. Раймон нервно вытер лоб рукавом и на несколько секунд закрыл глаза – собраться с духом. К тому времени когда появился Сарио, он уже успокоился. И был готов услышать и вытерпеть любые проклятия. * * * Алехандро внутренне содрогался, без утайки рассказывая девушке из рода Грихальва о Гитанне, об отце, о своем решении найти женщину для любовных утех. А вдруг Сааведра решит, что он имеет в виду ее?Они ушли с сокало Грандо и теперь, как и обещал Алехандро, сидели у прохладной стены, под сенью высокой оливы, прямо на земле, наспех очищенной от падалицы, не задумываясь, во что превратится одежда. Он рассказывал о своих поисках женщины и думал: а вдруг она сейчас разъярится и обольет меня, как того чирос у фонтана?Не хотелось бы. Лимонад липкий, и глаза будет щипать.Но она не сердилась. Поддакивала как ни в чем не бывало. А чему тут поддакивать? Он боялся, что она вот-вот встанет и уйдет, боялся ледяного тона или вспышки гнева. Но обошлось.– Эйха. – Она панибратски хлопнула его по плечу. – Вряд ли стоит тебя за это осуждать.– За то, что я хочу женщину? Другую женщину? Хоть и заявил отцу, что хочу Гитанну?Она сидела в неполный профиль, и совершенство не страдало от жуткой неразберихи, в которую превратились высохшие длинные кудри. Уголок ее рта иронично изгибался.– Дело не в том, что тебе очень хочется женщину. Главное, ты стремишься доказать отцу, что ты – мужчина и сам себе голова. Он поразмыслил над ее словами. Пожалуй, она права.– Откуда ты знаешь?Она дернула плечом.– Другие мужчины ведут себя точно так же. Те, кого я знаю. Мужчина. Не мальчик. Это успокаивает. Но и бередит любопытство.– И много ты знаешь мужчин?– Мужчин? Эйха, да. Но это совсем не то, что ты имеешь в виду. – Она тихонько рассмеялась. – Дон Алехандро, я живу среди мужчин, и к тому же я – арртио. Видишь ли, нас приучают наблюдать за чужими манерами и поведением. Компордотта.Он уловил блеск в ее глазах.– Чтобы как следует понять характер объекта изображения, показать на портрете его огонь, нужен острый глаз. Наметанный. Необходимо понимать компордотту.– Всю?Она улыбнулась; сверкнули белоснежные, ровнехонькие зубы. И Алехандро сразу вспомнил о своем изъяне – кривом зубе, не появившемся ни на одном портрете Сарагосы Серрано.– Ну зачем же всю? Кое-что. Я не умею читать в умах. Только на лицах.– А что ты читаешь на моем лице? Она поморщилась.– Только то, что мне не удался нос.Он рассмеялся, наслаждаясь ее доброй иронией и легким самоуничижением, а больше всего – непринужденностью. Обычно люди с ним разговаривали совсем иначе. Особенно женщины.– Отец объяснил, что я ее не люблю, – сказал он. – Просто увлечение.– Вполне возможно, – невозмутимо согласилась она. – Сарио тоже считал, что влюбился в свою первую женщину, но это, конечно, было не так. Просто новизна всегда привлекательна. К тому же та женщина сделала его мужчиной и доказала, что он Одаренный.Алехандро снова опешил.– Он лег в постель с женщиной, чтобы удостовериться в своем таланте художника?Она отстранилась – душой, не телом. Тело как сидело у стены, так и осталось сидеть. Но Алехандро почувствовал. И нашел этому подтверждение, когда она сменила тему.– Теперь ее отошлют? Гитанну?– Похоже на то… Отец даст ей загородную виллу, денег, побрякушек… – Алехандро вздохнул. – Так мало, если вспомнить, сколько лет он с ней прожил.– Но ведь она – содержанка. Вряд ли ей стоило надеяться на большее.– Да, пожалуй. Ну, я уверен, ей послужит утешением, что при дворе остается брат. Пока Сарагоса при отце, у его семьи – немалая власть.– Сарагоса? Сарагоса Серрано? – Ну да. Он Верховный иллюстратор.– Я знаю, кто он. – Ее лопатки отделились от стены, кулаки сжались. – Так она – его сестра? Гитанна Серрано?– Да. А что?В ее смехе появилась резкая, неприятная нотка.– Лучше от нее избавиться.– Почему? – спросил он растерянно. – Что плохого она тебе сделала? По какому праву ты о ней так? С ее лица начисто сошел румянец.– Да, ты прав. Это нехорошая компордотта. – Она порывисто поднялась, дружелюбие и непринужденность исчезли без следа.– Дон Алехандро, граццо за спасение и лимонад, но мне пора. Матра Дольча, почему у него такое чувство, будто он сказал чего не следовало? Ведь это она…Он поднялся на ноги и осклабился.– Сядь, Никуда ты не уйдешь, пока я не разрешу. Она покраснела, серые глаза засверкали.– Значит, какому-то чирос ты говоришь “уходи”, а мне, как собаке – “сиди”. Привык обращаться с людьми как с животными?Она рассердилась. На него? Но ведь это она неподобающе отозвалась о Гитанне. И тут он произнес совсем не то, что хотел произнести:– Так ведь ты сама сказала, что у меня природный дар командовать.Гнев как рукой сняло. С минуту она озадаченно смотрела на него, а потом расхохоталась.«Совсем не похожа на Гитанну…»Да, не похожа. Как, впрочем, на всех женщин, которых он знал. Ничего общего. Другим мужчинам это может показаться смешным, и другим женщинам, и даже, наверное, Гитанне. А ей – вряд ли.Он забрал у нее чашку.– Еще лимонаду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118