Неужели эта армия и впрямь такая огромная, как написал брат Хитара?
На восточном холме снова сверкнул огонь, а вдали еще один.
У небольшого постоялого двора стояла группа вооруженных людей. Позади протекала небольшая речушка. Водная поверхность сверкала, отражая свет почти полной луны, — жидкое лунное золото утекало в ночь. Господин Тосаки был верхом. Его сын Йосихира сидел неподалеку на поваленной сосне, а лошадь пощипывала скудную зимнюю травку. Все молчали. Солдаты не выказывали ни нетерпения, ни недовольства. Мягкий свет, падавший из окна, отражался в отполированных доспехах. В кронах сосен гулял ветер, заставляя деревья со скрипом гнуться и качаться.
Луна переместилась к западу. Хозяин двора вышел с чашками и кувшином горячего рисового вина, но его предложение скрасить таким образом ночь вежливо отклонили. Холодная ночь обостряла чувства и бодрила.
Послышался топот копыт. Солдат, оставленный в дозоре у узкой дороги, свистнул, и сын Тосаки вскочил в седло. Из постоялого двора вышли несколько человек и направились к конюшне — это были стражники господина Танаки Кийорамы, несмотря на то, что на их одежду была нашита эмблема губернии Сэй — летящая лошадь. Почти сразу же они появились с тремя оседланными лошадьми, проверили уздечки и подпруги.
Вдруг из-за деревьев появились трое всадников. Они остановились прямо у постоялого двора. Всадники спешились и стали жадно пить.
Господин Тосаки и его люди подъехали к прибывшим и стали полукругом.
— Какие новости? — спросил сын Тосаки. — Насколько велика армия?
Трое мужчин обернулись посмотреть на спрашивавшего и, услышав, как кто-то прошептал имя господина, продолжили пить, попросив слугу вновь наполнить чаши.
— Господин Тосаки спрашивает, насколько велика армия варваров, — гневно воскликнул Йосихира.
Один из мужчин легко вскочил в седло, лошадь под ним заволновалась, уловив настроение хозяина.
— Твой господин желает узнать, каково войско, которое он собирал всю зиму, чтобы выступить против варваров? — спросил он, не выказывая особого уважения. — Возвращайся к игровой доске, молодой господин, мы выполняем поручение правителя.
Теперь сам господин Тосаки подъехал к сыну и проговорил:
— Мы будем сражаться вместе, несмотря на прошлое. Мы все — жители Сэй. Скажите, с чем нам придется столкнуться.
Вперед выехал капитан, стараясь сдержать разыгравшуюся лошадь.
— Ты будешь кланяться в ноги господину Комаваре и просить прощения, — строго произнес он. — Вот какова армия варваров.
Гонцы пришпорили коней, проскакали через строй людей Тосаки и исчезли в ночной тьме там, где деревья колыхались, словно волнующееся море.
На следующее утро после появления сигнальных огней в Ройома были получены первые сообщения от офицеров на границе. Как только забрезжил рассвет, в столицу провинции потянулся нескончаемый людской поток из окрестных селений. Люди даже не допускали мысли, что Ройома может пасть, поэтому они и шли, таща с собой весь нехитрый скарб, какой смогли погрузить в тележки или на собственные спины.
Зиме наступал конец, но было еще прохладно. Однако небо уже приобрело чистый голубой оттенок днем, а ночью все было усыпано звездами.
Люди, понимавшие кое-что в переброске войск, молились, чтобы пошел дождь — обычное явление в это время года. Дожди замедлили бы вторжение врага или даже приостановили на некоторое время. Все с небывалым вниманием всматривались в горизонт, на котором не было ни облачка.
Получив известия с границы, правитель заперся со штабом почти на целый день. Они ждали глав Домов Сэй, которые должны были прибыть поздно вечером: впервые за много лет правитель Сэй созвал Военный Совет.
На топком берегу реки Чауса стоял рыбак со своей семьей и смотрел, как языки пламени навсегда изменяют его жизнь. От влажного дерева вздымались клубы пара и дыма, оставляя на чистом небе грязные пятна. Речная волна набегала на берег и откатывала, унося сажу из костра.
Жена рыбака всхлипывала, смахивая слезы. Двое маленьких детей прижимались к матери. Сам рыбак не проронил ни слова, только глубокая печаль поселилась в его глазах.
Ниже по течению, у излучины реки, еще одна лодка горела. Рядом стояли солдаты правителя.
Рыбак видел, как они ищут проток, скрытый ивами. Один из солдат приоткрыл завесу из веток ивы мечом.
Горящая лодка рыбака вдруг издала протяжный звук, будто живое существо в агонии. Он с трудом сдержал слезы, и снова на лице появилось скорбное выражение. От лодки отвалилась горящая жердь и медленно покатилась к воде, издавая шипящие звуки при соприкосновении с мокрой грязью. Костер запылал сильнее, и лодка осела на один бок.
Рыбак подошел к куче вещей, сложенных на берегу и прикрытых залатанным парусом, — все, чем он теперь владел. Он откинул парус и вытащил из-под сундука сеть с деревянными поплавками.
Война ли, нет войны — люди всегда будут хотеть есть.
Сёнто писал при свете двух ламп. Он осторожно выводил буквы, хотя и довольно быстро. Шелк и парча парадного правительского платья мешали ему, особенно теперь, когда нужно надевать доспехи, украшенные синим галуном — цвет Дома Сёнто. Он окунул кисточку в чернила и написал:
Сёкан-сум.
Молюсь, чтобы это письмо попало тебе в руки. Я пошлю людей вниз по реке и вдоль побережья в надежде, что они найдут себе лодку, чтобы переправиться через пролив. Поскольку все бегут из провинции, будет просто чудо, если им это удастся.
Варвары перешли границу и будут в Ройома через шесть дней.
Я буду отступать по Большому каналу, чтобы замедлить продвижение варваров и дать возможность Аканцу поднять армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168