Она обращает их, подумал брат, и это почему-то обеспокоило его.
Поблизости мужчины готовили на огне, не обращая внимания ни на дым, ни на запах. По полю в поисках травы бродили лошади. Нигде не было оружия, охотничьи ножи — единственное, что видел монах. Тихо, подумал Сотура, здесь так странно тихо. И это правда, любой, кто что-то говорил, делал это тихо, никто не смеялся, не кричал. Военный лагерь, тихий, будто храм.
Население лагеря заметно редело по мере того, как Сотура приближался к палаткам с больными. Возле них стояли кочевники-охранники, настороженно наблюдавшие за чужаком.
Сотура мучился вопросом, почему они охраняют тент с чумными, потом понял. Из-за Суйюна — некоторые не испугались бы и чумы, чтобы встретиться с Учителем.
Многие братья изъявили желание прийти к Суйюну и помочь варварам, поэтому кочевники, стоявшие на страже, не окликнули Сотуру, как любого другого чужака в лагере.
Когда монах подошел к палатке, до него донеслись звуки кашля. К нему подошла сестра.
— Брат Суйюн, где я могу найти его?
Она внимательно, даже подозрительно посмотрела на него, потом показала на тент в поле. Он низко поклонился. К своему удивлению, Сотура почувствовал, что нервничает.
Четверо варварских воинов с флагами охраняли палатку, они остановили Сотуру. Заговорив на их языке, он спросил брата Суйюна.
— Мастер трудится, брат, — ответил воин. — Если вам нужны инструкции, поговорите с сестрой Моримой.
«Морима! — чуть не произнес вслух Сотура. — Она стала тенью Суйюна».
— Я пришел с посланием от Братства. Важно, чтобы я переговорил с самим Суйюном.
Кочевники переглянулись.
— Я спрошу, — сказал один и шмыгнул в палатку.
В тусклом свете за дверью Сотура увидел, как мужчина жестом позвал сестру. Она взглянула на брата Сотуру, потом вышла.
Спустя мгновение появился Суйюн, вытирая руки хлопковым полотенцем. Если он и удивился, встретив бывшего учителя, то не показал этого.
— Брат Сотура, — сказал Суйюн, низко поклонившись. — Сюрприз и честь. Пожалуйста.
Суйюн показал в сторону и отвел монаха от тента, чтобы их не слышала молодая монахиня.
Все тихо, только бился на ветру чумной флаг на длинной пике. Когда Суйюн убедился, что их никто не слышит, то заговорил. Он не скрывал, что более важные дела требуют его внимания, но был неизменно вежлив.
— Вы действительно принесли сообщение, брат Сотура, или нашли сострадание в своей душе?
Сотура слегка нахмурился: нелегко принять, когда к тебе обращаются как к равному.
— Я принес послание, Суйюн-сум, — послание о сострадании.
— Он встретил взгляд юноши. — Верховный настоятель пришлет наших братьев, чтобы встретить варваров, направляющихся на гору Чистого Духа. Мы вылечим их, если они сложат оружие.
Суйюн поклонился монаху:
— Да прославит ваше имя Ботахара, Сотура-сум. Сотура остался бесстрастным.
— Меня также просили передать вам это.
Он протянул сжатый кулак. Мгновение Суйюн колебался, потом протянул открытую руку. Он ожидал, что Сотура выпустит бабочку, а вместо этого ощутил холодную тяжесть нефритового кулона на цепочке.
— Никогда прежде никому не возвращали его, Суйюн-сум. Надеюсь, вы не откажетесь.
Молодой монах посмотрел на кулон.
— Почему, брат?
— Многие чувствовали, что Верховный настоятель действовал несколько поспешно, — смутился Сотура. — Мы указали ему на ошибку… — Сотура обвел рукой лагерь. — Подумайте о наших братьях, которые последовали за вами. Если они увидят на вас кулон, брат Суйюн, это заставит их пересмотреть свое решение. Я беспокоюсь за их души, Суйюн-сум, — за их и вашу.
Молодой монах расплылся в улыбке, вероятно, от радости.
— Лучше перенесите ваше беспокойство на что-нибудь другое, брат. Те, кто пришел сюда спасти варваров от чумы, оживили слова Просветленного владыки. — Он держал цепь так, что кулон висел между ними. — Никакой камень не сможет изменить этого.
— Брат Суйюн. — В голосе Сотуры сквозило отчаяние. — Они пришли, потому что поверили, что вы Учитель. Что вы скажете им?
Суйюн взял руку монаха, вложил туда кулон и сжал пальцы Сотуры.
— Я скажу им, что не верю, что я Учитель. Сотура покачал головой в смущении.
— Если это правда, что вы собираетесь делать? Вы повернулись спиной к ботаистской вере.
— Но Учитель среди нас, Сотура-сум. Я пойду к нему и услышу Слово.
Сотура сжал плечо монаха, пристально глядя в глаза.
— Вы знаете, где живет Учитель? Суйюн кивнул.
— Где?
Суйюн медленно покачал головой.
— Когда Учитель пожелает, чтобы вы нашли его, он пришлет послание, брат Сотура.
Сотура слегка встряхнул Суйюна.
— Вы получили такое послание? — почти потребовал он.
— Думаю, да, брат.
Суйюн отступил назад так, что Сотура отпустил его.
Старший монах опустил глаза.
— Как это может быть правдой, брат? Почему он не сообщил Верховному настоятелю, брату Хутто?
— Их судьба — это их дело, брат, — сказал Суйюн с огромной нежностью, беспокойство отразилось на его лице. — Спросите, почему он не сообщил вам, Сотура-сум. Это вопрос, который приведет вас к мудрости.
Сказав так, Суйюн поклонился и вернулся в палатку, где занимался исцелением врагов Ва.
На следующий день работу Суйюна прервала сестра Морима. Она появилась, когда Суйюн склонился над молодым кочевником, который лежал на траве.
— Брат Суйюн?
Как все, воспитанные ботаистами, она все еще звала его «брат», хотя кочевники называли мастером.
Суйюн поднял глаза. Он не видел ее из-за яркого солнца, бившего в глаза, но обрадовался, что к Мориме вернулся здоровый вид. Ее шаг стал легким — кризис отступил под действием сострадания.
— Сестра?
— На краю лагеря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168