Все это дополнительно осложняется предположениями и пересказами и может быть объяснено единственно вмешательством бактриана. Царь Дарий тоже видел улыбку бактриана; старый мэр села Черказки, построивший в годы своего управления чешму с родниковой водой, прежде чем предать богу душу, признался, что в комнате находится бактриан, который ему улыбается и зовет его в путь.
Один черказский отшельник, уединившийся от мирской суеты среди камней плато, видел каждую ночь женщину из Черказок, улыбающуюся и зовущую его. Она шлифовала свои белоснежные зубы о камень и широко улыбалась. Однажды ночью отшельник не выдержал, вышел из своего укрытия и в тот же миг понял, что не женщина, а сам бактриан стоял там и точил зубы. Так и пропал отшельник, и сколько ни искали его на следующий день, от него ни косточки не осталось – на том месте нашли лишь одну рыбью чешуйку. Тогда и решили, что чем шире улыбка, тем больше вероятность присутствия бактриана.
Одна крестьянка долго распускала слухи, что ее муж ночью ходит с бактрианом. На смену старым временам пришли новые, бактриан устарел, на время о нем даже совсем забыли. Крестьянка заговорила о бактриане уже в новые времена, и сначала это вызвало насмешку, но затем односельчане решили проверить. И однажды ночью братья крестьянки выследили ее мужа, и, хотя он старательно заметал следы, нашли его в стогу сена с бактрианом. Черказец признался, что лишь когда он пристрастился к этому делу настолько, что каждую ночь бегал к стогу, он понял, что здесь замешан бактриан. Он не уточнил – учил ли его бактриан есть сено; впрочем, его и не спрашивали, в самом деле, зачем же он мог туда ходить!
В то же самое время в черказском монастыре появился монах со швейной машинкой. Он целыми днями тихо сидел у окна своей кельи и вертел ручку. Шить он умел все – и мужскую одежду, и женскую, и детскую. Брал совсем недорого, сидел, кроткий, как огонь в очаге, у окна, с милой улыбкой на бородатом лице. Черказские женщины наперебой стали давать ему заказы; о монахе заговорили повсюду и говорили так много, что мужчины решили, что здесь не обошлось без колдовства, и проверили свои сомнения… Стоит ли говорить, что в бородатом лице монаха проглядывал бактриан?
Один чиновник из управы, невзрачный человек в нарукавниках, вдруг решил жениться и отправился за тридевять холмов, чтобы взять себе жену. Эти холмы выступали из земли, как горбы бактриана, и дед чиновника не советовал ему отправляться в столь дальний путь, дабы не спотыкаться об эти горбы, ибо, кто знает, что потом из этого выйдет и кто войдет в твой дом. Чиновник не верил древним хроникам и привел себе великолепную жену; она была могуча, как Дан Колов – по крайней мере так утверждали те, кто видел борца на ярмарках. Однажды они повздорили (заканчивали стройку дома, и уже покрывали крышу – жена подносила саман, а муж ведрами поднимал его наверх); жена сказала, что сбросит его наземь, потому как балки этого дома принадлежат ей, ее отец привез их с гор. Кроткий человек разъярился, швырнул сверху полное ведро прямо в жену, и, хоть была она женщиной крепкой, – рухнула наземь и лежала так известное время, пока не пришла в себя. Затем взревела, как лев, и, выпрямившись во весь свой огромный рост, гневная и потная, схватила первый, подвернувшийся под руки инструмент, и кинулась рушить дом. Ее муж свалился с крыши; вокруг столпились соседи, но никто не смел сделать и шагу, чтобы отнять у женщины ее страшное орудие. Она размахивала им без устали, круша все подряд, и не остановилась, пока дом не рухнул, не превратился в гору из кирпичей и бревен, будто произошло землетрясение. Женщина вынырнула из красного облака пыли, отбросила инструмент (им оказалась острая, тяжелая соха) и спокойно взглянула на собравшихся людей, а люди заметили на ее лице легкую улыбку. Все зашушукались, что это – бактриан, и стали потихоньку расходиться, а бактриан смотрел на них с мягкой улыбкой… Женщина сохранила эту улыбку и после возвращения из больницы, отпечаток ее заметен и поныне. Женщина ходит по селу, ищет сохи, а заслышав гром, предупреждает черказцев, чтобы они прятались по домам, потому как с неба спустятся бактрианы и разрушат село.
Небесные знамения, описанные в древних хрониках на бактриановой коже, никогда больше не повторялись. Никто больше не видел Ноева ковчега, крестоносцев или египетского фараона на крокодиле. Мы можем только завидовать древним летописцам, свидетелям фантастических событий и явлений, но можем и радоваться тому, что не живем в страхе, ожидая появления ужасного бактриана, не говоря уж о том, что не бросаемся вдогонку за миражами, которые он с присущей ему иронией создает перед нами, чтобы привлечь нас или ужаснуть до потери сознания.
Благословенно наше время!
И все-таки, когда я листаю древние хроники, когда прохожу по плато, на каменистых участках которого видны следы зубов бактриана, или окидываю взором горную цепь, сплетенную из горбов бактрианов, я не могу не почувствовать, как холод сжимает мое сердце. На ум приходят слова последнего языческого летописца, написавшего после вторжения христиан в Черказки: „И боги, и люди, – суть создания бактриановы!". Я пробовал смотреть на Солнце, чтобы проверить, действительно ли там есть бактриан; но никогда ничего не видел, потому что стоило мне взглянуть, как все небо вдруг вспыхивало разноцветными вертящимися кругами.
В чрезвычайно затруднительное положение, в связи с этими хрониками, ставит меня само название бактриан. В русском языке это слово означает „верблюд". Но толкование понятия „бактриан", отрывочные его описания, а также способ его появления и исчезновения ни в коем случае не могут быть связаны с верблюдом, хотя в нескольких местах речь идет о горбах.
1 2 3 4