от цены на джут, которая может оказаться достаточно высокой, чтобы склонить барзейских дельцов к закупкам сырья непосредственно в Месоге. В общем, лучше обойтись без конкретизации: в любом случае он либо не поверит ей, либо постарается куда-нибудь спрятать.
Смена обстановки пойдет мне на пользу. У меня такое чувство, будто я просидела в этом отвратительном доме целый век, а кроме того, я уже несколько лет не виделась с вами. Кстати, как там дядя Клефас и дядя Зонарас? Вы же понимаете, что я ни разу не встречалась с ними и с нетерпением жду знакомства. Поэтому, если вы сможете войти в мое положение…
Нет. Никаких чувств.
И еще одно. По словам капитана корабля, на борту которого я сейчас нахожусь, сообщение с Островом сейчас не очень хорошее – вроде бы власти провинции зафрахтовали все, что может плавать, – поэтому если вы случайно знаете кого-то, кто пойдет из Месоги на Остров и обратно, то, может быть, попросите его найти меня и взять с собой? Я еще не знаю, где остановлюсь, на Острове у меня знакомых нет, так что, наверное, найду какой-нибудь постоялый двор…
Вполне достаточная степень пафоса… или все же немного усилить? Нет, если пережать, то результат может получиться обратный.
Закончив письмо, Исъют запечатала его каплей прекрасного голубого сургуча, также оказавшегося в письменном наборе, и уже собиралась прижать маленькой печатью, когда ей пришло в голову, что дядя Горгас, вполне возможно, знает ее владельца, и это породит дополнительные проблемы, поэтому вместо печати начертила ногтем большого пальца заглавную «Л» и отнесла письмо капитану Йелету, который с величайшей осторожностью убрал его в свою собственную сумку с документами, предварительно сунув свернутый лист в красивую латунную трубочку. Очевидно, капитан принял ее за дочь какого-нибудь богатого семейства, отправленную за границу с первым деловым поручением, запутавшуюся со временем и опоздавшую на свой корабль. Помощь ей могла обернуться будущими дивидендами. Сама Исъют ничего ему не сказала, так что, вероятно, причиной ошибки капитана стала ее блуза-кольчуга и украшенная роскошным рисунком кожаная кираса. Оказывается, иногда отставать от моды совсем не вредно.
Глава 12
– Это лишь доказывает то, что я всегда говорила, – заявила Исъют Месатгес, наблюдая за погрузкой тендеров в бухте. – Мы не бизнесмены, а романтики, мы только играем в коммерцию, потому что это интересно. Точно так же другие страны играют в войну. Мы ведем дела не ради денег, бизнес для нас лишь повод хорошо провести время и получить острые ощущения.
– Но…
– Не обращай внимания, Вен, с ней такое бывает, – вмешалась Эйтли, прежде чем Венарт Аузелл успел ответить. – Не так ли, дорогая?
– Конечно, нет. – Исъют взгромоздилась на огромный тюк шерсти и положила руки на колени. – Я говорю совершенно серьезно. Если бы нас действительно интересовали только деньги, мы бы сейчас грустили, потому что это означало бы, что чудесная сделка близится к завершению, но я ощущаю волны эмоций. Они исходят от вас, словно запахи свежеприготовленного кушанья в жаркий полдень. Вам надоело сидеть на месте, получая ни за что денежки префекта. Теперь что-то происходит, вы с нетерпением ждете, чем все закончится, вам хочется заполучить свои корабли и поскорее убраться с этого вонючего острова, вернуться в большой мир. Признайтесь, – добавила она с усмешкой, – ведь я права. Возможно, в силу привычки.
– Да, Исъют, – недовольно бросила Эйтли, – как скажешь.
– Но, несмотря на недовольство, она не могла не согласиться с тем, что в словах Исъют есть доля правды. Ей, не островитянке, многое виделось яснее, чем местным. Что вполне естественно.
Городская гавань, названная так, потому что была построена для обслуживания интересов Города и регулярного обмена товарами между Островом и Перимадеей. Когда ее построили, никакой необходимости в уточнении названия города не было, никто ведь не нуждается в уточняющих деталях, говорят, например, о небе – всем ясно, о каком небе идет речь. После Падения (на острове слово «Падение» тоже понималось совершенно однозначно) деловая активность в Гавани сократилась на треть. Теперь сюда заходили только грузовые корабли из Коллеона: суда Острова, направляющиеся в Шастел, Империю и на запад, отплывали от Морского Дока или из Друца. Все, как в старые времена, говорили люди, видя заполненную судами Гавань. Добрый знак, с надеждой добавляли они, когда власти провинции отстроили Перимадею и вновь открыли ее бесчисленные мастерские и фабрики.
– Самое время заняться Каналом, – сказал Венарт, видимо, размышлявший о том же. – После Падения его ни разу не расчищали от ила. Если в Гавань пойдут корабли…
Эйтли улыбнулась:
– Не слишком ли много «если», тебе не кажется? Флот еще даже не отплыл, а ты уже мечтаешь о новых горизонтах.
– Это не я говорю, а ты, – проворчал Венарт. – А я лишь хочу сказать, что Канал нужно привести в порядок, и чем дольше этим никто не занимается, тем хуже ситуация.
В свое время Канал был настоящим чудом и соединял Гавань с Друцем, проходя по прямой линии через весь остров, пересекая холмы над городом, прорезая Белую Гору – честь и слава перимадейским инженерам, сумевшим прорубить в скале тоннель длиной в целую милю. По сравнению с ним искусственная бухточка, сооруженная на другой стороне, представлялась довольно заурядным достижением, но тем не менее именно она носила имя Ренваута Друца, главного инженера, чьим величайшим успехом стал, несомненно, именно Канал, поражавший воображение как своей грандиозностью, так и практической значимостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182