– Брак, – сказал Анакс, и Бардас сбросил ошметки с наковальни в мусорную кучу.
– Дальше, – объявил Алексий, и Бардас положил голову. – Ценная вещичка, – продолжал он, потому что голова принадлежала Сыну Неба, покойному полковнику Эстару. – Всегда хотел посмотреть, как они держатся.
Бардас обрушил молот на голову, вложив в удар дополнительную силу левого локтя и правого плеча. Череп хрустнул, но не проломился.
– Вот вам и качество, – заметил Анакс. Потребовалось еще несколько попыток, прежде чем от головы остались только крошки. – Все дело в структуре костей. Видите куполообразный лоб, эти скулы? Я бы присвоил ему вторую степень качества, но все же для тех целей, которые перед ним поставлены, недостаточно хорош.
Еще одно туловище, на этот раз женское, с маленькими круглыми грудями и изящными покатыми бедрами. Формы напоминали перимадейские, но патина на поверхности намекала на солнечные лучи Острова. Ребра и ключицы поддались без особых проблем, но плоть под ними оказалась мягкая и пружинящая, как доспехи из стеганого шелка, популярные в далеких восточных провинциях, она легко прогибалась, но сила удара растворялась в ней, впитывалась, как вода песком. Бардас справился лишь тогда, когда зажал образец между молотом и краем наковальни.
– Третья степень прочности, – сказал Анакс. – Впечатляет.
Следующим образцом была кисть руки юной девушки с длинными, тонкими пальцами. Вместо молота Бардас воспользовался восьмифутовым топором, и пальцы упали на землю, отрубленные ровно и чисто.
– Теперь молот, – приказал Алексий, и Бардас ударил по тыльной стороне кисти, рассчитывая, что она уступит так же легко, как и пальцы. Однако у него ничего не получилось.
– Ага, – с улыбкой заметил Алексий, – вот оно, настоящее лордановское качество. Не хуже старых сапог.
Бардасу пришлось немало потрудиться, прежде чем результат удовлетворил обоих, и даже немного взмок.
– А теперь попробуем вот эту голову, – сказал Алексий, подавая еще один образец. – Посмотрим, справишься ли ты с ней. Не уверен, что у тебя хватит сил.
Бардас усмехнулся – голова была лысая, с крепкой, рельефной челюстью и большими, мягкими губами.
– Предоставь ее мне, – уверенно ответил он.
Но и первый, и второй, и даже третий удары ничего не дали, молот упрямо отскакивал либо скользил по угловатой поверхности. Голова открыла глаза, моргнула и произнесла слова прощения.
– Я бы на твоем месте сдался, – язвительно заметил Алексий.
Бардас промолчал и, положив голову набок, обрушил на нее град ударов. Наконец челюсть треснула, и он атаковал висок. Ему удалось добиться некоторого прогресса, но потом Бардас промахнулся, рукоять молота врезалась в край наковальни и переломилась.
– Проклятие! Ладно, попробую топором.
– Хорошо, – согласился Алексий, – но это не то, что требуется для настоящей пробы.
– Ну и что? – ответил Бардас.
С топором дело пошло быстрее. Но к тому времени, когда работа была закончена, орудие пришло в негодность: лезвие затупилось, на нем появились зазубрины, а когда Бардас в последний раз ударил по подмигивающему глазу, то с трудом удержал рукоять влажными пальцами. Сброшенная с наковальни, голова снова простила его.
– Пятая степень прочности, – оценил Алексий. – Теперь таких уже не делают.
Бардас устал. Вытерев мокрый от пота лоб, он спросил:
– Все?
– Почти, – улыбнулся Анакс. – Еще одна голова – и хватит.
Он наклонился, пошарил под скамейкой и извлек голову полковника Бардаса Лордана.
– Что ж, господин Ловкач, расколите вот это, если сумеете, и я поставлю вам кувшин холодного молока.
Бардас нахмурился:
– Чем? Молот сломался, а топор бесполезен.
Алексий сердито посмотрел на него.
– Только не надо патетики, – сказал он. – Когда я был в твоем возрасте, мы все проверяли голыми руками, и никто не думал ни о каких молотах. Хватит прохлаждаться, берись за дело.
Бардасу ничего не оставалось, как начать обрабатывать голову собственными кулаками, оказавшимися, разумеется, крепче любого топора и тяжелее любого молота. Но как он ни старался, череп не поддавался, на нем не появилось ни единой вмятины.
– Вот это качество, – пробормотал Анакс. – Даже и не надейся. Тут и копер не поможет.
– Чепуха, – раздраженно бросил Бардас. – Я могу сломать все. Пусть меня переведут в помощники заместителя второго пробирного мастера, если я не справлюсь с этой штукой. Дайте мне вон то.
Он указал на руку, которую Анакс только что выудил из кучи. Это была десница полковника Бардаса Лордана, аккуратно отпиленная у самого локтя. Он отрезал кисть, воспользовавшись для этого кухонным ножом с тонким лезвием, тем самым, с помощью которого освежевывал туши, и, подняв новоявленное орудие высоко над головой, со всей силой обрушил его на свой череп. Сталь против стали, потому что голова полковника Лордана была шлемом, а его десница – латной рукавицей.
– Не забывайте, что качество можно определить и по звуку, – напомнил Анакс. – прислушайтесь хорошенько, это же лучшая месогская сталь. Когда закончите, я соберу остатки и сделаю что-нибудь первоклассное.
– Ничего не останется, – буркнул Бардас и набросился на голову с такой энергией и яростью, будто перед ним был злейший враг, и вся его жизнь зависела от исхода этого противостояния.
В конце концов славу поделили примерно поровну оба предмета, оба получили повреждения, но не настолько страшные, чтобы их не смог исправить хороший оружейник. Такое качество не испортишь, с ним ничего не происходит, оно никуда не исчезает и может жить вечно.
– Сдаешься? – спросил Алексий, и голова открыла глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182