— Мы ищем новый дом для животных…— Большие кошки в винограднике, — спокойно кивнул Ранольф. — Брат Курт видел их со стены и очень разволновался. Он обожает кошек. Да и я не то чтобы питал к ним отвращение. — Он помолчал. — И когда ты говоришь «ищем дом», ты ведь не имеешь в виду, что это домашние любимцы? Нам не положено держать животных.Мы позволяем Марте и еще нескольким кошкам жить в монастыре, но они совсем другое дело…Монах явно чувствовал себя неловко. Бидж вспомнила, как Стефан, еще в бытность свою пастухом, всегда находил оправдания для того, чтобы угостить Дафни лакомством.— Все, чего мы хотим, — осторожно сказала Бидж, — это чтобы они жили в безопасности, где-то, где они найдут укрытие и смогут охотиться. Их не нужно кормить или еще как-то за ними ухаживать. За исключением, конечно, — добавила она, не глядя на остальных, — чрезвычайных обстоятельств. — Это само собой разумеется. Конечно, мы позволим им остаться. — Тут монаха посетила неожиданная мысль. — Они ведь не едят виноград, верно?— Нет, — ответил Кружка. — И я не думаю, что они станут охотиться на ваших домашних кошек. — С башни, где как раз колокол отбивал час, донеслось хлопанье крыльев. — А вот голубей они едят, к сожалению.Ранольф хмыкнул и вытащил из-под стола полосатую кошку.— Марта тоже ест голубей, когда ей удается их поймать. Верно, Марта? В этом нет ничего страшного. Такова их невинная природа.— Невинная природа… — улыбнулся Филдс. — Ты мне нравишься.Кружка поднял руки ладонями кверху:— Тогда все в порядке. Тут они будут в безопасности. Кружка и Филдс попросили разрешения осмотреть винный погреб; у трактирщика по крайней мере в этом был профессиональный интерес. Гредия и Бидж вышли за ворота вместе с Ранольфом, который хотел показать им виноградники. Пока они шли по пыльной тропинке. Бидж решила спросить Ранольфа еще кое о чем.— У меня есть к тебе вопрос.— Личный или странный?— Странный, я думаю. — Эта мысль беспокоила ее с тех пор. как Ранольф сказал, что ему шестьдесят два года. — Откуда к вам приходят новые монахи?Ранольф опустился на каменную скамью и показал Бидж на место рядом с собой. В этот момент он очень напоминал ей Филдса.— Это всегда занимало меня, даже после того, как я сам стал монахом. Откуда приходят новые монахи? И почему они приходят?Бидж неловко пошевелилась на скамье. Это не был тот вопрос, который она имела в виду, но тема, казалось, представлялась Ранольфу важной.— Бидж, в своей другой жизни я был учителем, и я был несчастен. Я присоединился к монашескому ордену просто потому, что это сделало меня менее несчастным. Через несколько лет я должен был решить, есть ли у меня призвание к тому, чтобы стать францисканцем.Его взгляд был устремлен куда-то далеко, за пушистые облачка над головой, за холмы с их искривленными ветром деревьями.— Знаешь ли ты, почему это называется призванием? Потому что тебя должен позвать голос откуда-то из глубины твоего сердца. Этот голос никогда не даст тебе покоя, пока ты не станешь тем, чем должен быть. — Он показал на безмятежные холмы и деревья, клонящиеся под бесконечным ветром. — Если бы не это, кто бы захотел сюда прийти?Откуда-то сзади скамьи неожиданно раздался голос Гредии:— Я захотела бы.Бидж удивленно посмотрела на нее:— Сюда?— Я останусь. Ранольф встревожился:— Здесь нет сестринской общины. Ты же знаешь, что не можешь присоединиться к нашему ордену. Гредия оскалила зубы:— Мне это и не нужно. Я вир.— В самом деле? — обрадовался Ранольф. — Значит, вир существуют. Я-то думал, что эта часть истории о Франциске и волке — легенда.— Ты удивишься, если узнаешь, как мало на свете вещей, которые являются чистой легендой, — туманно ответила Бидж. Она никогда особенно не верила в Святого Франциска, а о чудесах вовсе предпочитала не думать.Ранольф улыбнулся им обеим:— Мне всегда очень нравилась эта история. Конечно, в ней шла речь о вир: у нас есть очень старинный манускрипт, в котором описана трансформация. Церковь никогда не одобряла поведения оборотней, поэтому еще в годы раннего Возрождения официальная версия стала гласить, что Франциск приручил волка. — Он протянул руку Гредии. — Конечно, ты можешь остаться при монастыре. Мы никогда не поссоримся.Гредия не коснулась протянутой руки, и монах без всякой обиды опустил руку. Бидж повернулась к Гредии:— Не прогуляться ли нам?— Да. — Гредия почти побежала вниз по склону;Бидж последовала за ней.— Гредия, я понимаю, что ты ищешь место, где ты была бы в безопасности — от всех, включая твоих собственных соплеменников…Женщина-вир остановилась:— Ты знаешь, почему?— Знаю. Ты снова беременна. — Гредия ничего ей не ответила. — И ты думаешь, что этот мир безопаснее, чем скоро окажется Перекресток.— Придет Моргана. И ты умрешь, — как о чем-то бесспорном, сказала Гредия.— Может быть. Но как ты будешь рожать в одиночестве? Что, если возникнут осложнения? — Бидж опустилась на камень.— Нет, — решительно ответила Гредия. — Раньше ничего такого не было. Я всегда одна. — Она сказала это просто и без всякой жалости к себе.— Но… впрочем, ладно. Сможешь ли ты охотиться здесь, будет ли у тебя достаточно пищи, чтобы выносить здоровое потомство?— Да. — На этот раз голос вир прозвучал не так уверенно. — Здесь есть дичь. — После минутной паузы Гредия пробормотала: — Бидж…Бидж не могла припомнить, чтобы Гредия когда-нибудь была так смущена.— Спрашивай, о чем хочешь.— Да. Роды… Смогу я… Будут они… — Она облизнула губы, неожиданно обнаружив страх. — Будут детеныши…— Они должны быть совершенно нормальными, — твердо ответила Бидж. — Ты не прикасалась к наркотикам весь период беременности и, я думаю, хорошо питалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139